Доброго дня пр. Снейп

Профессор Зельеделия Северус Снейп метался по своему кабинету как
дикий зверь, попавший в ловушку. Он совершенно не понимал, что с ним
происходит. Если раньше он был просто злобным типом и студенты
предпочитали держаться от него подальше, то теперь он стал просто
невыносим и на него начинали косо посматривать преподаватели. Баллы
с Гриффиндора слетали как никогда раньше - и это при отсутствии
Поттера!!! Доставалось всем - и Гермионе (всегда терпеть не мог эту
зазнайку!), и Рону (что за болван, сразу видно - Уизли!), и бедняге
Невилу (более безрукого студента стены Хогварца просто не знали!),
ну и всем остальным - за компанию.
Слизеринцы, вначале радовавшиеся на полную катушку и потирающие руки
в предвкушении еще более строгих санкций для извечных врагов, как-то
быстренько сникли, уразумев, что от проявлений дурного настроения
своего декана тоже не застрахованы.
Первым это выяснил Малфой, потеряв 20 баллов за вполне невинное
замечание о причинах длительного отсутствия мистера Поттера. Счет
потерянных Слизерином баллов в скором времени увеличил Забини, его
примеру последовала Паркинсон.
Вскоре студенты факультетов четко уяснили, что любое упоминание
Мальчика-Который-Выжил в присутствии Снейпа весьма опасно для их
здоровья (всем известно, что нервные клетки не восстанавливаются).
Дамблдор, который в самом начале Снейпового крестового похода
неизвестно против кого весело поблескивал своими очечками, начал
потихоньку все больше и больше хмурить брови. Он, предпочитающий
всегда быть в курсе всех событий и четко знать что, где, когда и с
кем происходит, совершенно не понимал пессимистического настроения
Северуса. Разумеется, тот и раньше не искрился весельем, но сейчас
казался просто одержимым.
Директору и в голову не могло прийти, что тут замешан Гарри Поттер.
Прекрасно зная отношение к тому Северуса (ну, или предполагая, что
знает), Альбус и не думал развивать мысли в данном направлении. И,
как выяснилось впоследствии, совершенно напрасно...
С момента исчезновения Гарри Поттера, Спасителя Волшебного мира,
прошло четыре месяца. Как и предполагал Снейп, мальчишкой быстро
перестали интересоваться. Поначалу семейка Уизли подняла панику,
однако Дамблдор очень спокойно и весьма вежливо объяснил всему
рыжему семейству, что беспокоиться не о чем, что Гарри от
беспрерывной борьбы утомился, и что его впечатляющая победа далась
ему нелегко. По его словам, мальчику следовало дать время прийти в
себя.
- Поймите Молли, Артур, мальчик просто устал. Ему действительно
необходим отдых.
- Вы сами-то знаете, где он сейчас, Альбус?
- Гарри не пожелал поставить меня в известность о месте своего
нахождения, но, думаю, с ним все будет в порядке. Вы и сами
понимаете, что мальчику пришлось слишком рано повзрослеть и до сего
момента мы требовали от него взрослых поступков. И сейчас, когда он
САМ что-то решил, я не могу позволить себе и Вам в это решение
вмешиваться.
- А, может, он вернулся к Дурслям? - подал голос Рон.
- Видишь ли, Рон, со смертью Вольдеморта наблюдение за домом
перестало быть необходимым, так что на этот вопрос, при всем моем
желании, точно я ответить не могу... Но я уверяю всех вас, что Гарри
ничего не угрожает.
Конечно, в другое время подобным разговором дело бы не ограничилось,
но после войны у всех была масса своих проблем. Вдобавок,
исчезновение Поттера пришлось как раз на конец учебного года:
впереди были три месяца школьных каникул, Рон и Гермиона уже
предвкушали время, проведенное вместе. Молли думала о том, что летом
под крышей дома соберутся все представители семейства, и это
означало дополнительные хлопоты. У Артура были сложности в
Министерстве. Ремус и Сириус чудненько проводили время за границей,
наслаждаясь медовым месяцем (который начался сразу же после победы и
никак не мог закончиться). Ну, а газеты...
Что бы там ни думали, а у Дамблдора было достаточно связей, которые
позволили полностью проигнорировать ситуацию с Поттером.
В общем, все шло так, как предсказывал Снейп и как спрограммировал
Альбус. А на письменном столе профессора Зельеделия мирно и спокойно
покрывалась тонким слоем пыли маленькая золотая пешка.
Что же, в таком случае, так сильно тревожило Северуса Снейпа?

Даже себе Снейп не признался бы, что ему не хватает Поттера.
Пока был жив Вольдеморт, Северус вел весьма бурный образ жизни.
Постоянная угроза разоблачения не давала расслабиться ни на секунду,
приказы Темного Лорда полностью противоречили (вполне естественно)
установкам Дамблдора, сводя на нет нервную систему. Во время войны
он все время ожидал удара в спину, не имея при этом ни малейшего
понятия, от кого он последует – от Пожирателей, узнавших, что он
шпион, или от авроров, считавших его грязным предателем.
Да и во время преподавания профессор не скучал, хотя обучение этих
оболтусов считал бесполезной тратой времени и сил. Зато третирование
Поттера… Ах, как же Снейп любил, когда доведенный до отчаяния его
язвительными и колкими фразами, дерзкий мальчишка терял последние
остатки самоконтроля… Он обожал смотреть, как глаза Поттера сверкают
непролитыми слезами ярости, как судорожно сжимаются в кулаки руки,
как дрожат побелевшие от гнева губы…
И он наслаждался, он смаковал, словно изысканное вино, те редкие
моменты, когда мальчишка, забывая обо всем на свете, принимался
выкрикивать ломким от обиды голосом все, что он думал о ненавистном
учителе.
С какой жестокой радостью снимал Снейп в этот момент баллы с
Гриффиндора!
А ночные игры в коридорах Хогварца под названием «Поймать и морально
уничтожить Поттера»!!! Когда это ему удавалось, он считал, что день
прожит не зря…
В общем, в то славное время Снейп не скучал совершенно.
Зато теперь… Иногда ему казалось, что кто-то замкнул временную петлю
на один и тот же день, и теперь Северус вынужден проживать его раз
за разом, постоянно.
Несколько раз Снейп ловил себя на том, что взгляд его подолгу
останавливается на маленькой пешке, стоящей рядом с чернильницей, а
рука непроизвольно тянется к волшебной палочке, и тут же резким
мысленным окриком ставил себя на место. Не хватало еще скучать по
мальчишке! Ностальгия, чтоб ее…
Если бы Северус знал, что мальчишка давным-давно покинул свою
золотую тюрьму!

Три месяца назад…
За стенами школы стояло чудесное летнее утро, чистый прозрачный
воздух был наполнен ароматом цветов и пением птиц. Листья деревьев
ласково шелестели нежно поглаживающему их игривому ветерку свое
полное одобрение. Все веселы, счастливы, довольны… И только в
подземельях царила мрачная атмосфера – впрочем, как всегда. Хозяин
этого царства сумрака отсутствовал, отправившись покупать
необходимые ему ингредиенты в Хогсмит. Жаль, что в свое отсутствие
он не имел возможности хоть одним глазком заглянуть в свой кабинет и
потому пропустил весьма интересную сценку.
Мрак, окутывающий пространство, сгустился еще больше, магия,
пропитывающая стены Хогварца, на короткое мгновение
сконцентрировалась лишь в одной точке, ярко полыхнули разноцветные
искры, по полу и стенам пробежала дрожь, словно от
мини-землетрясения… Раздался резкий звук, как будто кто-то уронил
хрупкий стеклянный предмет и тот разлетелся на мелкие осколки.
В своей комнате Дамблдор сонно приоткрыл глаза, почувствовав
изменения в магии, но эти изменения промелькнули настолько быстро,
что окутанный дымкой сна мозг директора не успел зарегистрировать
источника излучения и снова благополучно отключился.
А на письменном столе профессора Северуса Снейпа, между свитками
пергамента, книгами по зельям и письменными принадлежностями сидел
немного нескладный подросток, очумело трясущий головой и яростно
сверкающий зеленющими кошачьими глазами…
«Н-да, крупно повезло, что Снейп отсутствует. Ха, был бы для него
подарочек… Хорошо, что он смотался из подземелий до того, как мой
гнев дошел до конечной точки кипения. Кто ж знал, что месяц
заключения при полной невозможности говорить и видеть, а также
великолепной возможности все слышать, может привести к такому
взрыву… Злобному ублюдку надо было тщательнее выбирать выражения при
разговорах со мной, если он хотел сохранить свое декоративное
украшение неповрежденным.
И что теперь делать прикажете? Конечно, я мог бы пойти к Дамблдору и
рассказать ему все, но что-то не очень хочется. После того ночного
разговора… Вот блин! И как я мог доверять этому старому мерзавцу…
Снейп хоть никогда не скрывал, как относится ко мне на самом деле…

И какого черта я поперся тем вечером в подземелья? Возомнил, что
влюбился в Снейпа и что это взаимно, вот придурок! Спасибо Вам,
дорогой учитель, месяц полной неподвижности великолепно влияет на
способность мыслить более трезво. Вам удалось излечить меня от
излишней самоуверенности и от чувства к Вам, кстати, тоже…»
Мальчишка задумчиво покачал ногой, не торопясь слазить со стола.
Проведя месяц в обществе Снейпа и имея возможность слышать и ощущать
(просто великолепно, очередное изощренное издевательство со стороны
слизеринской змеюки), Гарри неплохо изучил привычки и жизненный
уклад Северуса. Он знал, что раньше полудня тот домой не вернется,
так что можно было особо не торопиться и продолжать размышлять.
«Так, мантии-невидимки нет, метлы тоже… Хитрый, все-таки, гад! Надо
же, прокрался ночью в гриффиндорскую спальню и забрал мой сундук с
вещичками, да еще имел наглость рассказать мне об этом. То-то никто
не усомнился, что я ушел добровольно. И что я сейчас к Снейпу
испытываю? Хороший вопросик, надо признать. Конечно, ни о какой
любви мы сейчас и говорить не будем, а самым первым моим порывом
после освобождения было от всей души заехать ему в нос.
Вот черт, а ведь я до сих пор его хочу; что за тело, а какие
движения – захочешь, да не забудешь. Гормоны, блин… Мало мне
сверстников было, захотелось опытного партнера. И на кого теперь
жаловаться? Ну ладно, положим, в этой ситуации Снейп не выглядит
таким уж виноватым, он всегда терпеть меня не мог, а тут я прихожу
со своим предложением о вечной любви… Ха-ха, хорошо, на молекулы
меня не распылил… Только я все равно этого ему не прощу, просто
накажу помягче, ага, вот только свое получу. Я же не собираюсь
отказываться от возможности переспать с ним, правда?
А вот что делать с Альбусом? Хоть и говорили они тогда о моей
растущей силе, в данный момент я этого совершенно не ощущаю. Мне бы
еще учиться и учиться, только вот в школе оставаться нет ни
малейшего желания. Да и нафиг мне теперь это образование – все равно
ведь не планирую жить в Волшебном мире… М-да, если бы я хотел
старичка просто убить, можно было бы попытаться прямо сейчас, благо
каникулы, школа пустует, да только после убийства Вольдеморта мне
совершенно не хочется пачкать руки в крови.
Значит, чтобы со всем этим разобраться, вернуться мне придется.
Только отсутствие свое надо каким-то образом объяснять – чувствую,
вернусь я позже, чем начнутся занятия.
Ладно, главное сейчас – убраться отсюда, остальные детали продумаю
позже. Хорошо хоть палочка и Карта Мародеров со мной. Северус так
спешил замести все следы, что совершенно не озаботился обыскать мои
карманы, спасибо большое… И тайный ход наружу в подземельях имеется
– даже в этом повезло!
Что ж, Северус, Альбус, до свидания. Скоро увидимся, только
сомневаюсь, что встрече вы обрадуетесь.
Ах да, чуть не забыл…»
Тихий шепот заклинания, короткий взмах палочки – и на столе рядом с
чернильницей стояла золотая пешка, точная копия уничтоженной.
Раздались тихие шаги, еще одно заклинание, скрип открывающейся двери
– и снова полная тишина…
Мальчик-Который-Выжил покинул школу, чтобы вернуться в нее для
мести.

Еще не раз возблагодарил Гарри свою счастливую звезду.

Действительно, настоящим везением было то, что «Гринготтс» был
своего рода государством в государстве и гоблины не подчинились бы
даже Мерлину, вздумай тот сунуть нос в их банк. Точно так же дело
обстояло и с Дамблдором. При всей своей значимости он не мог влиять
на течение дел в «Гринготтсе», а сами гоблины ревностно блюли права
своих клиентов и сохраняли тайну вкладов. А посему Гарри совершенно
спокойно и без всякой опаски снял со своего счета немалое количество
золотых галлеонов и благополучно обменял их в том же банке на
маггловские деньги. Сумма вышла весьма впечатляющая, однако для
цели, которую поставил перед собой парень, никакое количество лишним
не было.
Следующий визит Гарри нанес небольшому книжному магазинчику, который
славился очень редкими и очень дорогими изданиями. Как можно
тщательнее прикрыв волосами шрам, который после гибели Вольдеморта
стал гораздо незаметнее, но не исчез полностью, сняв очки и таким
образом избавившись от двух своих самых отличительных примет, Гарри,
изрядно потратившись, приобрел необходимые ему книги по ментальным
искусствам и со своими покупками благополучно исчез из Волшебного
мира.
В Лондоне Гарри столкнулся с новыми проблемами. Во-первых, ему
необходимо было найти место, где он мог бы спокойно изучить
окклюменцию (Снейпу так и не удалось обучить его этому искусству, да
Гарри не очень-то и старался, испытывая в ту пору полнейшее
отвращение, как к предмету, так и к преподавателю; и то, что в
конечном счете он победил Вольдеморта, было чистым везением, в чем
Гарри не преминул себе признаться.) Во-вторых, надо было придумать,
как вернуться в школу, не подставив при этом Северуса. Конечно,
Дамблдор был счастлив избавиться от Гарри, однако, вздумай тот
рассказать, как поступил с ним Снейп, и директору пришлось бы в
срочном порядке придумывать наказание для обидчика Спасителя
Волшебного мира. Да только вот от возможности самому поквитаться с
профессором Гарри ну никак не мог отказаться.
И, само собой, хотелось придумать такое наказание для Дамблдора,
чтобы старый манипулятор не смог бы выкрутиться. Гарри не простил
директору того, что тот использовал его для победы над Темным
Лордом, а затем благополучно забыл про мальчишку, ни на минуту не
озаботившись его поисками. За месяц, проведенный в обществе
Северуса, ежедневно выслушивая его едкие комментарии и потрясающие
по своему цинизму откровения, Гарри проникся стойким отвращением ко
всем своим бывшим друзьям.
Но если, в конечном счете, они стали ему просто безразличны, то
Альбусу он собирался припомнить все: и полуголодное детство, и
постоянные побои и издевательства, которым подвергали мальчика его
замечательные родственнички, и ежегодные испытания, полные
опасностей, которым он подвергался с легкой руки директора,
решившего сделать из мальчика закаленного трудностями бойца.
«Вот только здесь есть одна загвоздка – на данный момент магически
Альбус куда сильнее меня да и в использовании зелий он поднаторел…
Еще бы, с его-то привычкой подливать посетителям в чай различную
гадость… Таким образом, магия и зелья отпадают сразу. И что же у нас
остается?»
Взгляд парня рассеянно блуждал по сторонам, пока сам он нога за ногу
брел по улицам города, и вдруг совершенно случайно натолкнулся на
небольшой магазинчик с весьма-а-а
интересной вывеской.
«Тэк-с, и что мы тут имеем? О, sex-shop, просто замечательно. А что,
если?..»
Замерев на месте, задумчиво прикрыв длинными ресницами глаза и
полностью выпав на данный момент из реальности, Гарри начал
прокручивать в голове довольно забавную мыслишку. Постепенно она
обрастала дополнительными подробностями, а на губах парня начала
появляться истинно слизеринская ухмылка.
Если бы в данную минуту его увидел кто-либо из обитателей Волшебного
мира, то ни на секунду не усомнился бы, что перед ним самый
настоящий представитель Братства Салазара, и то, что данный
индивидуум принадлежит Дому Годрика, наблюдатель счел бы печальной
ошибкой природы.
Решительно зайдя в магазин и оплатив приглянувшиеся вещички, Гарри
отправился в следующий пункт назначения. Им оказалась обычная
телефонная будка. Вот только звонить парню было некуда, да и не это
ему было нужно – быстро пролистав телефонный справочник, он нашел
совсем небольшую клинику, расположенную рядышком с Оградным проездом
и, соответственно, домом, где проживали его любимые
родственнички.
Не испытывая ни малейшего чувства стыда, Поттер выдрал из
справочника страницу с адресом и весело потопал к стоянке такси.
По дороге он заглянул в магазин одежды, затем парикмахерскую и,
наконец, магазин оптики.
«Что ж, директор, коль Вы такой сильный маг и победить Вас в Вашем
же мире мне будет непросто, то играть мы будем по правилам мира, в
котором я, по Вашей милости, провел одиннадцать отнюдь не счастливых
лет…»

Настоящее время, Большой зал школы Хогварц…
Было самое обычное школьное утро, ученики как всегда собрались за
длинными столами, весело переговариваясь между собой, обсуждая
последние новости и ожидая ежедневную почту. Преподаватели наблюдали
за ними, вполне доброжелательно улыбаясь (разумеется, исключение
составлял профессор Снейп, который не любил детей вообще, и учеников
школы в частности). В общем, этот день не выделялся ничем особенным,
являясь обычным продолжением череды таких же дней.
Начало следующим волнующим событиям, о которых еще долго
впоследствии гудела школа, положили совы, доставившие ученикам и
преподавателям письма, посылки и газеты. Тут же раздалось шуршание
страниц – присутствующие знакомились с прессой. И буквально через
пару минут в зале поднялся такой шум, что перепуганные совы
предпочли быстренько ретироваться, дабы не пасть невинными жертвами
звуковой волны, прокатившейся по воздуху.
На первой странице всех периодических изданий гордо и вызывающе
расположилась фотография Гарри Поттера, Мальчика-Который-Выжил и о
котором вот уже столько времени не было ни слуху, ни духу. Огромные
буквы под фотографией гласили: «Герой магического мира нашелся!» и
чуть ниже следовала статья незабвенной Риты Скитер:
«Позавчера вечером Гарри Поттер, Герой магического мира, о котором
после победы над Темным Лордом ничего не было слышно, был обнаружен
в одной из маггловских клиник с диагнозом «ретроградная амнезия»
(потеря памяти на события, предшествовавшие заболеванию; при этом
отдаленные события сохраняются в памяти лучше, чем недавние).
Амнезия явилась следствием черепно-мозговой травмы и последовавшим
за этим коматозным состоянием. Мы предлагаем Вам рассказ Артура
Уизли, непосредственного участника произошедших событий».
На фотографии, расположенной чуть ниже этих строк, отец Рона краснел
и смущенно улыбался, а под ней шел следующий текст:
«После победы над Тем-Кого-Нельзя-Называть Гарри Поттер совершенно
неожиданно исчез из нашей жизни. Что и говорить, вся наша семья,
которая всегда относилась к мальчику, как родному, была сильно
встревожена. Однако директор Альбус Дамблдор успокоил нас, объяснив,
что это желание самого Гарри. Именно поэтому с нашей стороны не было
предпринято никаких действий; мы решили, что Гарри, скорее всего,
вернулся к своим родственникам и, возможно, не захочет возвращаться
в Магический мир, пережив столько драм в своей жизни.
И вдруг, совершенно неожиданно, я получил письмо от Гарри, которое
было переслано мне Арабеллой Фигг. Видимо, мальчик не мог связаться
с нами с помощью совы и послал письмо для меня обычной маггловской
почтой на адрес мисс Фигг, имеющей постоянную связь с Волщебным
миром. В письме Гарри дал адрес клиники, где он находился, и я тут
же поспешил туда.
Каков же был мой ужас, когда из разговора с главным врачом клиники
выяснилось, что Гарри попал в автомобильную аварию и впал в кому. А
когда он пришел в себя, выяснилось, что у нашего мальчика амнезия.
Гарри так и не смог мне рассказать, по какой причине он покинул
Магический мир и каким образом оказался в больнице, так как
совершенно не помнил этих событий. Видимо, он действительно
направлялся к своим родственникам, когда произошла трагедия.
Так как физическое состояние Гарри было вполне удовлетворительным я,
с письменного разрешения, полученного у мистера и миссис Дурсли,
забрал нашего милого мальчика к себе домой.
Думаю, что эта трагедия не помешает дальнейшему обучению Гарри, и я
завтра же доставлю его в школу. Полагаю, общение со сверстниками
благоприятно скажется на состоянии его памяти. И я, и моя жена от
всей души надеемся, что все будет хорошо».

Далее снова шел текст от Риты Скитер:
«Мы все присоединяемся к пожеланию мистера Уизли и надеемся, что
выздоровление нашего национального Героя не за горами. Интересно то,
что ни одно из периодических изданий не было осведомлено об
исчезновении Золотого Мальчика. Возникает вопрос, почему директор
школы Хогварц утаил от общественности информацию подобного рода и
куда смотрит Министерство Магии?!!
Мы будем держать Вас в курсе дальнейших событий,
Рита Скитер.»
По прочтении этой статьи реакция всех присутствующих в Большом зале
была вполне предсказуемой – все взгляды немедленно обратились на
Дамблдора.
«Чертов Артур Уизли, - Альбуса слегка передернуло от всеобщего
внимания, - славы ему, видите ли, захотелось! Ну, нашел ты
мальчишку, так доставь его тихонько в школу и помалкивай, так ведь
нет! И меня сюда приплел… Теперь придется объясняться с прессой и
Министерством и думать, как оправдать отсутствие интереса к судьбе
Героя. Такой удар по имиджу заботливого и доброго наставника,
который только и думает о благе всего Волшебного мира!»
На Снейпа было страшно смотреть. И без того бледное лицо приобрело
приятный зеленоватый оттенок, черные глаза полыхали, а тонкие,
судорожно сжатые губы кривились так, что любой человек, не знакомый
ранее с Мастером Зелий, рисковал оказаться в продолжительной
отключке от ужаса. Снейп решительно ничего не понимал, и это вовсе
не добавляло ему хорошего настроения.
Но это был еще не конец!
Двери большого зала с грохотом распахнулись, заставив все головы
повернуться в направлении звука, и тут же наступила мертвая тишина,
нарушаемая лишь легким стуком отпадающих в изумлении челюстей. На
пороге зала, в сопровождении Артура Уизли, стоял Гарри Поттер
собственной персоной и улыбался хорошо всем знакомой застенчивой
улыбкой.
Однако подобную реакцию вызвало не столько присутствие
Мальчика-Который-Выжил, сколько его внешний вид. Если улыбка и шрам
парня остались прежними, то все остальное поменялось кардинально!
За прошедшее время фигурка парня утратила подростковую угловатость,
что было видно невооруженным глазом, поскольку
Мальчик-Которому-Правила-Не-Писаны заявился в школу в маггловском
прикиде!!! Да еще каком!!!
Черные штаны из тонкой кожи выгодно подчеркивали красоту длинных
стройных ног и маленькой округлой попки, широкий ремень с блестящими
заклепками плотно обвивал неимоверно узкую талию, а белоснежная
рубашка с расстегнутым воротом весьма соблазнительно приоткрывала
нежные ключицы. Вечно непокорные черные волосы были уложены в
стильную прическу, на смуглых щеках алел румянец, а глаза, не
скрытые больше уродливыми очками, сверкали как настоящие изумруды!
Что и говорить, Гарри был вызывающе прекрасен!!!

Глава 3. -

    Сомнения Гермионы в компетентности профессора Защиты оказались напрасными.

    Виитало строила занятия следующим образом: лекция (длинная и содержательная, от записывания которой у всех учеников болели руки, а сама госпожа профессор к концу сдвоенного урока хрипела севшим голосом и пила лечебные настои), потом опрос или отчётное практическое занятие. Кроме того, бесконечные домашние задания и рефераты.

    Виитало много рассказывала и ещё больше спрашивала со своих учеников, чтобы наверстать пропущенный в прошлом году материал.

    У этой преподавательницы была своеобразная манера говорить длинными предложениями на одном дыхании. Успевать за ней записывать удавалось далеко не всем ученикам. Даже Гермиона иногда просила профессора Виитало говорить помедленнее, но со временем все привыкли.

    Кроме уроков, Гарри, Рон и Гермиона часто видели профессора Виитало в библиотеке, где та готовилась к лекциям, обложившись книгами.

    Ах, да, ещё профессор Виитало обожала раздавать наказания и отнимать баллы у тех, кто её перебивал. На отработки к ней ходили все. Постепенно Гарри догадался, что Виитало раздает отработки налево и направо не столько из врождённого садизма, сколько из-за того, что у неё не хватало времени самой наводить порядок в кабинете Защиты от Темных Искусств.

    Классная комната с подсобным помещением досталась Виитало от предшественников в полном разорении. Надо было сортировать учебные материалы для всех курсов, развешивать по стенам карты и наглядные пособия, вытирать пыль с книг… Эту работу нельзя было доверять домашним эльфам. Ученики работали, а госпожа профессор сидела за столом, проверяла домашние задания и раздавала указания.

    Работа в кабинете находилась почти всегда (кабинет часто страдал во время практических занятий), и всегда находился наказанный студент, чтобы её выполнить. Когда класс был приведён в идеальный порядок, Виитало, чтобы не подрывать свой имидж суровой преподавательницы, стала передавать своих наказанных другим учителям или, чаще всего, Филчу.

    Такая жесткая политика положительно сказалась на дисциплине в классе. На уроках никто не разговаривал, потому что надо было успевать записывать лекции. На практических занятиях ученики тоже не могли расслабиться, чтобы не заработать взыскание, не слишком сложное, но требующее времени. Со свободным временем на шестом курсе было напряжённо: большие домашние задания да ещё приближающийся матч по квиддичу, требовавший долгих тренировок от команды.

    В целом Виитало умела поддерживать дисциплину в классе и занимать внимание учеников своим рассказом, не давая им отвлекаться.

    То есть ей это удавалось до одного случая в библиотеке в середине октября…

    *****

    Книги, которые несла преподавательница Защиты, с грохотом посыпались на пол. Виитало ударилась плечом о полку, потеряв равновесие, и сползла на пол. Библиотечный стеллаж угрожающе закачался над ее головой.

    – Ах, профессор Виитало, – с подчеркнутой заботой воскликнул Снейп, который только что на полном ходу врезался в преподавательницу, – я вас не заметил…

    – Ничего страшного, – сдавленным от боли голосом отозвалась та, потирая ушибленный локоть.

    – Надеюсь, вы не ушиблись?

    Снейп взял женщину за плечи и поднял её на ноги движением, далеким от деликатности. Виитало тихо зашипела от боли. Завернувшийся рукав черной мантии позволил зельевару увидеть, что Метки на её руке не было…

    На них со всех сторон смотрели ученики, оторвавшиеся от книг.

    – Простите вы мою неаккуратность. Позвольте вам помочь, – и Снейп взмахом волшебной палочки заставил рассыпавшиеся по полу книги собраться в стопку и подняться в воздух.

    Гермиона, которая как раз проходила мимо, заметила, что обычно бледное лицо преподавательницы Защиты От Темных Искусств заливается густой краской. Виитало взяла висящую в воздухе стопку книг, натянуто поблагодарила профессора Снейпа тихим голосом и пошла восвояси, тяжело дыша и всё ещё красная до корней волос.

    ***

    – Снейп столкнулся с Виитало в библиотеке между стеллажами, сбил её с ног, а потом помог ей собрать книги, которые она уронила? – спросил Гарри, когда Гермиона рассказала об этом инциденте за обедом.

    – Да. Только я не понимаю, почему она так покраснела. Снейп вроде бы не сказал ей ничего такого, что бы могло её смутить…

    – Ты говоришь, что он помог Виитало собрать книги заклинанием? – спросил Рон, внимательно слушавший рассказ.

    – Да. И что из этого?

    – Снейп был виноват в том, что она упала, так? В таком случае, по волшебному этикету он должен был помочь ей собрать книги руками, а не волшебной палочкой, – пустился в объяснения Рон. – То, что он сделал, это грубое нарушение правил вежливости. Снейп таким образом выразил свое отношение к Виитало: он-де брезгует к ней прикасаться и держать книги, которые были в её руках. К тому же Снейп сделал это публично. Не понимаю, с чего это он вдруг так?..

    – О, – только и могла сказать Гермиона. – Не могу сказать, что Виитало мне очень нравится, но… она этого не заслужила.

    – Разве Снейпу нужны какие-то объективные причины для неприязни? – проговорил Гарри, пожимая плечами. – А за что Снейп не любит меня?

    – Кто ещё видел, как Снейп поступил с ней? Там были слизеринцы? – спросил Рон.

    – Не помню. Кажется, были. Забини или Кребб… Теперь её репутация и авторитет среди учеников подорваны?

    – Думаю, да. До этого слизеринцы вели себя на уроках Защиты прилично. А теперь, как ты думаешь, что они будут делать, когда их декан показал всем, какого он мнения об их учителе?..

    *****

    Малфой подал своему декану письмо от преподавательницы Защиты, запечатанное красным сургучом. Снейп был очень недоволен тем, что его отрывают от урока. Полный неприятных предчувствий, зельевар сломал печать и развернул пергамент. Голос Драко, который шёпотом пересказывал свою версию произошедших событий, врывался в мысли профессора Зелий, мешал сосредоточиться и вникнуть в смысл написанного.

    – Идите, мистер Малфой, – раздраженно буркнул Снейп, повелительно указывая на дверь. – Я уверен, что профессор Виитало велела вам вернуться в класс. С вами мы поговорим позднее.

    После занятий Снейп перечитал письмо, выругался сквозь зубы и скомкал пергамент. Из письма следовало, что Малфой неоднократно нарушал дисциплину, а потом ещё и устроил драку с Роном Уизли на практическом занятии по Защите. Профессор Виитало просила декана Слизерина зайти к ней в кабинет часов в шесть, чтобы побеседовать о его нерадивом студенте.

    Письмо было построено вежливо и доброжелательно, как будто не было того инцидента в библиотеке. Зачем Виитало это затеяла? Она собирается отомстить декану Слизерина через его учеников или это попытка наладить профессиональные отношения?

    *****

    Снейп был у дверей кабинета Защиты ровно к назначенному времени и испытывал самые неприятные эмоции по поводу ещё несостоявшегося разговора. Он стукнул в дверь три раза. Ответили не сразу, а выдержав некоторую паузу. Зельевар зашёл внутрь.

    Снейп не был в этом кабинете со времен предыдущего преподавателя Защиты от Темных Искусств. Надо признать, что Виитало неплохо здесь прибралась силами наказанных учеников: все ненужные вещи и барахло исчезли, помещение выглядело пустовато, но просторно. Это очень удобно для отработки практических заклинаний на уроках.

    На стенах карты, потемневшие от времени картины, зарисовки магических существ, выполненные тоненьким пером с большим мастерством, полки с аккуратно разложенными книгами, схемами и планами, свернутыми в рулоны, глобус, небольшая коллекция холодного оружия над камином: мечи, кинжалы и даже арбалет.

    Огромный стол был наполовину завален стопками исписанных учениками пергаментов. Виитало сидела, подтянув ноги на сиденье большого резного кресла, и что-то писала, положив пергамент себе на колени. Она отложила работу, когда он вошёл, поздоровалась и жестом пригласила гостя сесть.

    Снейп опустился в предложенное кресло, откинулся на спинку, оперся локтями о подлокотники и переплёл пальцы. Раз всё равно предстоит неприятный разговор, можно хотя бы устроиться с удобством.

    – Я хотела поговорить с Вами, – доброжелательно начала Виитало, приняв более приличное положение в кресле, – о Драко Малфое…

    – Драко? О, да, это один из самых… заметных учеников на моем факультете, – в тон ей отозвался Снейп.

    – Драко – очаровательный мальчик, – льстиво улыбнулась Виитало, – очень способный, но… – она на мгновение замолчала и горестно вздохнула, – он не дает мне вести уроки… Может быть, мои уроки ему вообще не нужны, с его-то способностями, но есть и другие дети.

    – Так чего вы хотите от меня? – подчеркнуто любезно спросил профессор Зелий.

    – Я попрошу вашего совета, профессор Снейп. Как мне поступить? Поговорить с ним самой, написать его родителям о возникшей проблеме, или, может быть, вы могли бы повлиять на него? Тут нужен так называемый учительский авторитет, а у меня, как вы сами понимаете, его нет. Я в школе всего полтора месяца. А у вас… Я очень надеюсь на вашу помощь!

    Для Снейпа такой поворот оказался неожиданностью. Хм. Женщина не стала обвинять его в том, что он настроил против неё весь свой факультет и натравил на неё Драко Малфоя. Вместо этого Виитало старательно делала вид, как будто декан Слизерина – её лучший друг, и просила его помощи. Конечно, её любезность была показной, искренностью тут и не пахло, но, хм, это было определённо лучше, чем полыхать справедливым негодованием и, плюясь слюной, доказывать свои права в открытом столкновении.

    Снейп сочувственно покивал головой, подыграл Виитало, сетуя на подростковый возраст с его заморочками, и пообещал ей поговорить с Драко. Словно этот избалованный ребенок его послушает… или написать его родителям.

    Кстати, Люциуса Малфоя недавно выпустили из Азкабана, куда он попал после инцидента в Министерстве Магии. А Снейп был полностью уверен, что уж на этот раз Малфой не выкрутится и свернёт свою бурную деятельность у Корнелиуса Фаджа и Сами-Знаете-Кого. Самое удивительное в этом то, что в газетах о его освобождении не написали ни строчки. Должно быть, досрочный выход из тюрьмы сильно облегчил кошелёк семейства Малфоев: надо было заставить всех свидетелей и авроров «забыть» о том, что они видели в Министерстве, заткнуть рты газетчикам и т.д. Так что о том, что Люциуса выпустили из Азкабана, пока не знает никто, кроме избранных.

    – Кстати, мистер Малфой-старший прислал мне письмо, – неожиданно сообщила Виитало разговорившись. – Он хочет пообщаться со мной лично по поводу сына. Такая похвальная забота о своём чаде!

    Снейп на мгновение онемел: Люциус был легок на помине. Не в привычках Малфоя-старшего было лично встречаться с преподавателями. Особенно, первым делом после выхода из Азкабана…

    – Вы не хотели бы к нам присоединиться в таверне «Кабанья голова» в Хогсмиде? Ваше присутствие было бы очень кстати, вы же декан мальчика…

    Зельевар отказался, сославшись на занятость, и откланялся.

    Снейп был разочарован. Получалось, что его порыв поставить Виитало на место тогда, в библиотеке, пропал даром. Женщина слишком хорошо тут освоилась, чтобы потерять уверенность в себе из-за такой мелочи, как острая неприязнь коллеги. Это не совсем типично для женщин. Наверное, ей сильно греет душу участие не кого-то там, а самого директора школы в её судьбе.

    *****

    Гриффиндорцы не узнали, чем закончился инцидент с дракой на уроке Защиты и письмом к Снейпу, которое Виитало написала прямо тут же. По поведению Малфоя нельзя было сказать, что его сильно наказали. Гарри с негодованием решил, что Снейп опять спустил всё с рук своему любимчику, и оказался совершенно прав.

    А Рону и Гермионе, заступившейся за него, досталось очередное взыскание от Виитало. Но мытье полов на следующий день после драки неожиданно отменилось вместе со вторым по расписанию уроком Защиты на этой неделе. По словам Дамблдора, Виитало заболела и поэтому не могла вести занятия.

    – Кстати, у пятого и третьего курса тоже пропали уроки. Виитало болеет уже три дня, – заметила Гермиона.

    – Её не было сегодня на завтраке и на обеде, – добавил Гарри.

    – Она вообще довольно редко приходит на завтрак, часто – на обед и никогда – на ужин, если вы этого не замечали. Вам не кажется это странным?

    – Ну, может быть, она на диете? – предположил Рон, – У вас, женщин, это принято.

    – Виитало и так худая, ей некуда дальше худеть, – отмахнулась Гермиона. – По-моему, она чем-то серьёзно больна. Вы заметили, какая она всё время бледная? На квиддичном матче на прошлом неделе Виитало сидела рядом с Дамблдором в шляпе и черных очках. При солнечном свете её лицо выглядело таким бледным, почти белым, я даже испугалась. Она увидела, что я на неё смотрю, и опустила голову так, что шляпа закрыла лицо. Матч её совсем не интересовал, она пришла только из приличия.

    – Да, отсутствие интереса к квиддичу – это признак серьёзнейшей болезни! – рассмеялся Гарри. – Как здорово тогда Рейвенкло обыграл Слизерин! Думаю, что Виитало скоро поправится. Мадам Помфри вылечит любого.

    – Мне кажется, что тут всё серьёзнее…

    – Гермиона, с чего ты взяла, что с Виитало что-то серьёзное? Почему ты ищешь везде какую-то загадку?

    – Это я у вас научилась влипать в неприятности, – обиженно буркнула девушка, – на протяжении уже пяти лет мы только и делаем, что ведем расследования и влипаем в неприятности.

    – Пока это оборачивалось только добром и пользой.

    – Тебе Дамблдор ничего не сказал насчет Виитало?

    – Как всегда: «это надежный человек, я ей доверяю». Ну, прямо, как про Снейпа! Что на это можно возразить?

Глава 5. -

    В ту субботу население школы отчалило в Хогсмид: девушки с третьего по седьмой курс за косметикой, юноши всех возрастов за веселыми розыгрышами от фирмы Зонко и близнецов Уизли... ну и, конечно, все отправились за сладостями.

    Виитало, надевши плащ с капюшоном, тоже отправилась в Хогсмид.

    Снейп неожиданно поменял свои планы и последовал за ней. Им двигало, конечно, не праздное любопытство, не причины личного характера, а долг члена Ордена Феникса.

    А Люциус Малфой, на встречу с которым так торопилась Виитало, очень интересовал Орден Феникса. Сложно было найти фигуру, которая была бы глубже замешана в делах Того-Кого-Нельзя-Называть и одновременно пользовалась таким уважением министра Корнелиуса Фаджа. Похоже, положение Люциуса Малфоя в Министерстве после выхода из Азкабана совершенно не изменилось.

    А тут внезапно на поверхность всплыла ещё одна черта многогранного характера старого друга – бесконечная любовь к своему отпрыску и забота о его успехах в школе, особенно в области Защиты от Темных Искусств! Этот предмет стоит первым в списке тех наук, которые должен знать на зубок будущий Упивающийся Смертью!

    Шутки в сторону.

    Профессор Виитало – преподаватель. Она находится в непосредственной близости от некоего Гарри Поттера, объекта самой большой и безответной любви Темного Лорда. Мальчишка уже много раз ускользал от Самого Сильного Темного Мага Последнего Столетия, Если И Не Всех Времен И Народов. Было бы крайне обидно потерять чудо-мальчика, которому судьбою предначертано быть причиной окончательной гибели Сами-Знаете-Кого и спасителем Магического Мира, особенно после того, как стольких усилий было затрачено для защиты этого сопливого бездельника.

    И теперь Темный Лорд, очевидно, вербует сторонников под самым носом у своего главного противника – Альбуса Дамблдора. Это так нелепо и неожиданно, что может вполне получиться.

    Директор почему-то берёт на работу исключительно людей с подмоченной репутацией, начиная с бывшего Упивающегося Смертью, то есть самого Снейпа, и оборотня Ремуса Люпина. С некоторых пор зельевар начал подозревать, что Виитало не была исключением из этого правила. Чистота её репутации вызывала у него большие сомнения. Поэтому Снейп вдруг резко заинтересовался всем, связанным с Сирьей Виитало: её прошлым, кругом знакомств, тем, что она делает в свободное время…

    Но вернёмся к делу.

    Для встречи с профессором Виитало Малфой-старший выбрал таверну «Кабанья голова», пользующуюся сомнительной репутацией. Снейп проскользнул за женщиной в дверь заведения, схоронившись за чьей-то широкой спиной, и огляделся.

    Да, вот и наш друг Люциус Малфой. Его внушительная фигура сразу бросалась в глаза. Он был одет в черный бархатный плащ и камзол из баснословно дорогой ткани. Из рукавов выглядывали белые кружевные манжеты сорочки… Льняные волосы, зачесанные назад, свободно спадали на плечи и спину.

    Люциус ждал Виитало в укромном темном уголке общего зала вдали от любопытных ушей навязчивого персонала таверны.

    Когда Снейп вошёл, Виитало уже присоединилась к Малфою, и он галантно целовал ей ручку.

    Конечно, несколько месяцев в Азкабане (пусть даже без дементоров) никому не пойдут на пользу. Цвет лица Малфоя оставлял желать лучшего, под глазами залегли тени, но в целом он был, как всегда, очень привлекателен.

    Снейп устроился через столик от них, тоже в темном углу. «Кабанья голова», казалось, сплошь состояла из темных углов и была полна всякими подозрительными личностями в капюшонах, опущенных на лицо. Так что ни Снейп, ни Виитало не выделялись из общей массы.

    Зельевар решил воспользоваться случаем и выпить чего-нибудь покрепче сливочного пива. Поднося к губам стакан огненного виски, он весь обратился в слух.

    Обмен любезностями и уверениями в обоюдной радости, что знакомство всё-таки состоялось, наконец-то закончился. В беседе прозвучало имя Драко.

    – … да, я вижу, что это очень способный мальчик, у него большое будущее… – заливала Виитало по всем правилам светского тона.

    Малфой поддакивал ей. Подростковый возраст, гормоны, неприятие авторитета старших… и так далее, и тому подобное. Снейп поморщился: поток словесного мусора. Они скоро перейдут к делу, или он зря сюда пришёл?

    Они сидели спиной к нему, лицом друг к другу. Малфой увлёченно говорил о своей любви к сыну и глубоком уважении к школе. Особенно к такому предмету, как Защита от Темных Искусств… Особенно к замечательной преподавательнице этого чудесного предмета…

    Это был театр одного актера.

    Виитало буквально смотрела в рот Люциусу, ловила каждое его слово, и тот, похоже, счел её непроходимой дурой.

    – Как же такая красивая женщина, как вы, согласилась работать в школе? Я думаю, что вы достойны гораздо большего, – рука Люциуса выпустила стакан, интимно накрыла ладонь женщины и сжала её с недвусмысленным намеком.

    – Может быть, я просто люблю детей? – предположила та, сладко улыбаясь.

    Оба рассмеялись: сначала Люциус, потом Виитало.

    – Знаете, я заинтересован в том, чтобы моего сына окружали надёжные проверенные люди, – Малфой выдержал паузу, – я постарался кое-что узнать о вашем прошлом…

    – Браво, и что же вы узнали обо мне, мистер Малфой? – голос Виитало буквально сочился медом.

    – Про вас и про вашего отца. Его звали Йессе Виитало, если я не ошибаюсь?..

    Женщина не ответила, позволив своему собеседнику продолжать. Снейп со своего места заметил, как напряглась её спина. Малфой и Виитало какое-то время смотрели друг другу в глаза. Долгого взгляда и многозначительного молчания им оказалось достаточно, чтобы понять друг друга.

    Люциус заговорил снова:

    – Я понял, почему вы с вашими выдающимися талантами вынуждены довольствоваться столь малым! Несправедливые законы нашего мира не дают таким, как вы, раскрыться в полную силу, обрести свое достойное место в мире, – Малфой говорил с пылом, ближе подвигаясь к женщине. – Вам не надоело жить фактически вне закона? Вы достойны большего!

    Виитало выпрямилась и, как послушная девочка, сложила руки на коленях.

    – Признайтесь себе, что вам это надоело, что вы устали от всеобщего презрения! Вы не можете изменить свою природу, но можете изменить всё вокруг!.. Я знаю, как вам помочь, к кому обратиться…

    Снейп поперхнулся третьим стаканом огненного виски…

    От Люциуса веяло энтузиазмом и возбуждением. Он красочно расписывал Виитало все положительные стороны служения Темному Лорду: равенство в правах с чистокровными волшебниками, безграничная свобода, власть, всеобщее уважение… Малфой говорил, постоянно опуская глаза на её грудь, открытую декольтированным платьем, видимо, искал там вдохновения. И, что самое интересное, находил.

    – Люциус, – кротко прервала Виитало его вдохновенный монолог. – После того, что вы обо мне узнали, разве вы не должны меня бояться?

    Малфой рассмеялся.

    – Бояться вас? Что вы!

    Его рука переместилась со спинки скамьи на плечи женщины и потянула её к себе.

    – Вы меня совершенно очаровали, – промурлыкал Люциус.

    Он наклонил голову и приник к её губам. Рука Виитало легла на его плечо, немного помедлив. Она не сопротивлялась, напротив, кажется, с увлечением отвечала на поцелуй… Ещё бы ей сопротивляться! Большинство женщин находят наиболее сексуально привлекательным в мужчине его счет в банке, а в этом смысле Люциус Малфой во все времена был неотразим.

    Снейп угрюмо наблюдал за парочкой. Они, очевидно, собирались побить рекорд на Самый Долгий Поцелуй. Интересно, Люциус уже снял уютную комнатку на ночь?

    Что касается Виитало… Ясно, что поведение Малфоя на этой «деловой» встрече оказалось для неё полным сюрпризом, иначе бы она не пригласила Снейпа сопровождать её. Глупая женщина. Она не знает, во что ввязывается. Малфой узнал нечто интересное о прошлом Виитало и собирается её шантажировать. Хотя, если безумная на первый взгляд догадка Снейпа верна, бояться надо бы как раз Люциусу…

    Виитало, похоже, быстро сориентировалась на месте и получала от поцелуев максимум возможного удовольствия. Похвальное качество для будущей слуги Темного Лорда. Снейпу невольно вспомнилось, как женщина вздрагивала от его собственных прикосновений давеча, когда он осматривал её в своём кабинете. Зельевар хмыкнул и нахмурился. Это было неприятно.

    Тем временем Виитало освободилась из объятий Люциуса и чуть отодвинулась. Её лицо слегка покраснело. Малфой страстно зашептал ей что-то на ухо. Виитало покраснела ещё больше и как-то странно улыбнулась, глядя куда-то поверх его плеча.

    Парочка покинула столик и поднялась на второй этаж трактира, где находились комнаты для постояльцев.

    Снейп вышел на свежий воздух. Уже стемнело, и зельевар порадовался, что захватил с собой плащ из плотной черной ткани, который годился не только для маскировки, но и для защиты от холода.

    Снейп стал всматриваться в темные и освещенные окна верхнего этажа трактира, пытаясь угадать, где же Малфой снял комнату на этот раз. Если бы речь шла о знакомом трактире в Лютом переулке, то Снейп бы, не сомневаясь, указал на крайнее левое окно: у Люциуса сформировались постоянные вкусы, вернее, прихоти, поэтому он каждый раз нанимал одну и ту же комнату.

    У кого бы выяснить, где тут самая лучшая комната, которую снял на одну ночь богатый вельможа? Обращаться к прислуге ненадежно: Снейп был уверен, что богатый вельможа наверняка позаботился о том, чтобы ему докладывали обо всех, кто проявляет к нему особый интерес.

    Снейп размышлял, стоя в тени навеса над крыльцом. Стоит ли ждать, когда они потрахаются, чтобы проследить, куда разлетятся голубки после бурно проведенной ночи? Виитало вернётся в Хогвартс под теплое крылышко своего престарелого покровителя (то есть Дамблдора) или же поедет с Люциусом в Лондон? Хм, а она знает, что Малфой вроде как женат?

    Вдруг до зельевара донесся сверху какой-то странный звук. Снейп встрепенулся и быстро сменил наблюдательный пост. Он перебежал на другую сторону улицы, предварительно накрыв себя заклинанием Невидимости.

    На карнизе окна наемных комнат трактира стояла женщина. Вернее, она не стояла, а балансировала, пытаясь одновременно бесшумно закрыть окно, удержать равновесие и поправить задравшуюся от ветра пышную юбку. Последнее ей удавалось хуже всего, и Снейпу были видны её ноги в чулках. Виитало справилась с оконной задвижкой, подобрала подол юбки, сгруппировалась и… прыгнула вниз с высоты второго этажа. Не удержавшись на ногах, прокатилась по земле. Поднялась, потерла лодыжку, тихо ругая сломавшийся каблук, отряхнула одежду, сняла туфли и побежала босяком по мерзлой земле в сторону Хогвартса…

    Снейп на секунду задумался, последовать ли ему за Виитало, которая удирала со всех ног, сильно хромая, или подняться в комнату к Люциусу проверить, не убила ли его эта женщина. По своему опыту Снейп знал, что быстрее всего бегается именно с места убийства. Но почему тогда Виитало бежит к Хогвартсу, а не от него? Если что-то не так, в школе её сразу задержат, она никуда не денется.

    Снейп решил подняться к Малфою.

    Войти в комнату ему пришлось тем же путём, каким Виитало вышла, то есть через окно. Снейп никогда не любил заклинание Левитации, однако ему вполне удалось доставить себя в целости и сохранности на оконный карниз.

    – Alohomora, – окно распахнулось, и Снейп пролез внутрь.

    Малфой лежал на полу около кровати без сознания. Зельевар присел на корточки и осмотрел его. Внешних повреждений не было, значит, старого друга просто оглушили. Люциус был даже не раздет. Видимо, сластолюбивые мечты этим вечером остались для него только мечтами…

    – Enerviate.

    Старый друг пошевелился и открыл глаза.

    – Что ты тут делаешь? – спросил он, с удивлением глядя на склонившегося над ним зельевара.

    – Я выполняю свой долг декана: слежу за тем, чтобы твоего сына окружали надёжные и проверенные люди. Кстати, что ты там раскопал о Виитало? Чем она вдруг так заинтересовала Господина? И почему мне об этом никто не сообщил, ведь, насколько мне известно, единственный агент в этой школе - это я?

    – Виитало? – озадаченно спросил Люциус, протирая затылок. – Какая Виитало?..

    Прекрасно. Просто превосходно.

    Снейп снял мантию и сюртук и засучил рукава. Работа предстоит долгая и трудная. Не отправлять же Люциуса в больницу Св. Мунго? Восстановление магически повреждённой памяти – удовольствие крайне среднее, что там говорить.

    Темный Лорд будет очень недоволен.Глава 5. -

    В ту субботу население школы отчалило в Хогсмид: девушки с третьего по седьмой курс за косметикой, юноши всех возрастов за веселыми розыгрышами от фирмы Зонко и близнецов Уизли... ну и, конечно, все отправились за сладостями.

    Виитало, надевши плащ с капюшоном, тоже отправилась в Хогсмид.

    Снейп неожиданно поменял свои планы и последовал за ней. Им двигало, конечно, не праздное любопытство, не причины личного характера, а долг члена Ордена Феникса.

    А Люциус Малфой, на встречу с которым так торопилась Виитало, очень интересовал Орден Феникса. Сложно было найти фигуру, которая была бы глубже замешана в делах Того-Кого-Нельзя-Называть и одновременно пользовалась таким уважением министра Корнелиуса Фаджа. Похоже, положение Люциуса Малфоя в Министерстве после выхода из Азкабана совершенно не изменилось.

    А тут внезапно на поверхность всплыла ещё одна черта многогранного характера старого друга – бесконечная любовь к своему отпрыску и забота о его успехах в школе, особенно в области Защиты от Темных Искусств! Этот предмет стоит первым в списке тех наук, которые должен знать на зубок будущий Упивающийся Смертью!

    Шутки в сторону.

    Профессор Виитало – преподаватель. Она находится в непосредственной близости от некоего Гарри Поттера, объекта самой большой и безответной любви Темного Лорда. Мальчишка уже много раз ускользал от Самого Сильного Темного Мага Последнего Столетия, Если И Не Всех Времен И Народов. Было бы крайне обидно потерять чудо-мальчика, которому судьбою предначертано быть причиной окончательной гибели Сами-Знаете-Кого и спасителем Магического Мира, особенно после того, как стольких усилий было затрачено для защиты этого сопливого бездельника.

    И теперь Темный Лорд, очевидно, вербует сторонников под самым носом у своего главного противника – Альбуса Дамблдора. Это так нелепо и неожиданно, что может вполне получиться.

    Директор почему-то берёт на работу исключительно людей с подмоченной репутацией, начиная с бывшего Упивающегося Смертью, то есть самого Снейпа, и оборотня Ремуса Люпина. С некоторых пор зельевар начал подозревать, что Виитало не была исключением из этого правила. Чистота её репутации вызывала у него большие сомнения. Поэтому Снейп вдруг резко заинтересовался всем, связанным с Сирьей Виитало: её прошлым, кругом знакомств, тем, что она делает в свободное время…

    Но вернёмся к делу.

    Для встречи с профессором Виитало Малфой-старший выбрал таверну «Кабанья голова», пользующуюся сомнительной репутацией. Снейп проскользнул за женщиной в дверь заведения, схоронившись за чьей-то широкой спиной, и огляделся.

    Да, вот и наш друг Люциус Малфой. Его внушительная фигура сразу бросалась в глаза. Он был одет в черный бархатный плащ и камзол из баснословно дорогой ткани. Из рукавов выглядывали белые кружевные манжеты сорочки… Льняные волосы, зачесанные назад, свободно спадали на плечи и спину.

    Люциус ждал Виитало в укромном темном уголке общего зала вдали от любопытных ушей навязчивого персонала таверны.

    Когда Снейп вошёл, Виитало уже присоединилась к Малфою, и он галантно целовал ей ручку.

    Конечно, несколько месяцев в Азкабане (пусть даже без дементоров) никому не пойдут на пользу. Цвет лица Малфоя оставлял желать лучшего, под глазами залегли тени, но в целом он был, как всегда, очень привлекателен.

    Снейп устроился через столик от них, тоже в темном углу. «Кабанья голова», казалось, сплошь состояла из темных углов и была полна всякими подозрительными личностями в капюшонах, опущенных на лицо. Так что ни Снейп, ни Виитало не выделялись из общей массы.

    Зельевар решил воспользоваться случаем и выпить чего-нибудь покрепче сливочного пива. Поднося к губам стакан огненного виски, он весь обратился в слух.

    Обмен любезностями и уверениями в обоюдной радости, что знакомство всё-таки состоялось, наконец-то закончился. В беседе прозвучало имя Драко.

    – … да, я вижу, что это очень способный мальчик, у него большое будущее… – заливала Виитало по всем правилам светского тона.

    Малфой поддакивал ей. Подростковый возраст, гормоны, неприятие авторитета старших… и так далее, и тому подобное. Снейп поморщился: поток словесного мусора. Они скоро перейдут к делу, или он зря сюда пришёл?

    Они сидели спиной к нему, лицом друг к другу. Малфой увлёченно говорил о своей любви к сыну и глубоком уважении к школе. Особенно к такому предмету, как Защита от Темных Искусств… Особенно к замечательной преподавательнице этого чудесного предмета…

    Это был театр одного актера.

    Виитало буквально смотрела в рот Люциусу, ловила каждое его слово, и тот, похоже, счел её непроходимой дурой.

    – Как же такая красивая женщина, как вы, согласилась работать в школе? Я думаю, что вы достойны гораздо большего, – рука Люциуса выпустила стакан, интимно накрыла ладонь женщины и сжала её с недвусмысленным намеком.

    – Может быть, я просто люблю детей? – предположила та, сладко улыбаясь.

    Оба рассмеялись: сначала Люциус, потом Виитало.

    – Знаете, я заинтересован в том, чтобы моего сына окружали надёжные проверенные люди, – Малфой выдержал паузу, – я постарался кое-что узнать о вашем прошлом…

    – Браво, и что же вы узнали обо мне, мистер Малфой? – голос Виитало буквально сочился медом.

    – Про вас и про вашего отца. Его звали Йессе Виитало, если я не ошибаюсь?..

    Женщина не ответила, позволив своему собеседнику продолжать. Снейп со своего места заметил, как напряглась её спина. Малфой и Виитало какое-то время смотрели друг другу в глаза. Долгого взгляда и многозначительного молчания им оказалось достаточно, чтобы понять друг друга.

    Люциус заговорил снова:

    – Я понял, почему вы с вашими выдающимися талантами вынуждены довольствоваться столь малым! Несправедливые законы нашего мира не дают таким, как вы, раскрыться в полную силу, обрести свое достойное место в мире, – Малфой говорил с пылом, ближе подвигаясь к женщине. – Вам не надоело жить фактически вне закона? Вы достойны большего!

    Виитало выпрямилась и, как послушная девочка, сложила руки на коленях.

    – Признайтесь себе, что вам это надоело, что вы устали от всеобщего презрения! Вы не можете изменить свою природу, но можете изменить всё вокруг!.. Я знаю, как вам помочь, к кому обратиться…

    Снейп поперхнулся третьим стаканом огненного виски…

    От Люциуса веяло энтузиазмом и возбуждением. Он красочно расписывал Виитало все положительные стороны служения Темному Лорду: равенство в правах с чистокровными волшебниками, безграничная свобода, власть, всеобщее уважение… Малфой говорил, постоянно опуская глаза на её грудь, открытую декольтированным платьем, видимо, искал там вдохновения. И, что самое интересное, находил.

    – Люциус, – кротко прервала Виитало его вдохновенный монолог. – После того, что вы обо мне узнали, разве вы не должны меня бояться?

    Малфой рассмеялся.

    – Бояться вас? Что вы!

    Его рука переместилась со спинки скамьи на плечи женщины и потянула её к себе.

    – Вы меня совершенно очаровали, – промурлыкал Люциус.

    Он наклонил голову и приник к её губам. Рука Виитало легла на его плечо, немного помедлив. Она не сопротивлялась, напротив, кажется, с увлечением отвечала на поцелуй… Ещё бы ей сопротивляться! Большинство женщин находят наиболее сексуально привлекательным в мужчине его счет в банке, а в этом смысле Люциус Малфой во все времена был неотразим.

    Снейп угрюмо наблюдал за парочкой. Они, очевидно, собирались побить рекорд на Самый Долгий Поцелуй. Интересно, Люциус уже снял уютную комнатку на ночь?

    Что касается Виитало… Ясно, что поведение Малфоя на этой «деловой» встрече оказалось для неё полным сюрпризом, иначе бы она не пригласила Снейпа сопровождать её. Глупая женщина. Она не знает, во что ввязывается. Малфой узнал нечто интересное о прошлом Виитало и собирается её шантажировать. Хотя, если безумная на первый взгляд догадка Снейпа верна, бояться надо бы как раз Люциусу…

    Виитало, похоже, быстро сориентировалась на месте и получала от поцелуев максимум возможного удовольствия. Похвальное качество для будущей слуги Темного Лорда. Снейпу невольно вспомнилось, как женщина вздрагивала от его собственных прикосновений давеча, когда он осматривал её в своём кабинете. Зельевар хмыкнул и нахмурился. Это было неприятно.

    Тем временем Виитало освободилась из объятий Люциуса и чуть отодвинулась. Её лицо слегка покраснело. Малфой страстно зашептал ей что-то на ухо. Виитало покраснела ещё больше и как-то странно улыбнулась, глядя куда-то поверх его плеча.

    Парочка покинула столик и поднялась на второй этаж трактира, где находились комнаты для постояльцев.

    Снейп вышел на свежий воздух. Уже стемнело, и зельевар порадовался, что захватил с собой плащ из плотной черной ткани, который годился не только для маскировки, но и для защиты от холода.

    Снейп стал всматриваться в темные и освещенные окна верхнего этажа трактира, пытаясь угадать, где же Малфой снял комнату на этот раз. Если бы речь шла о знакомом трактире в Лютом переулке, то Снейп бы, не сомневаясь, указал на крайнее левое окно: у Люциуса сформировались постоянные вкусы, вернее, прихоти, поэтому он каждый раз нанимал одну и ту же комнату.

    У кого бы выяснить, где тут самая лучшая комната, которую снял на одну ночь богатый вельможа? Обращаться к прислуге ненадежно: Снейп был уверен, что богатый вельможа наверняка позаботился о том, чтобы ему докладывали обо всех, кто проявляет к нему особый интерес.

    Снейп размышлял, стоя в тени навеса над крыльцом. Стоит ли ждать, когда они потрахаются, чтобы проследить, куда разлетятся голубки после бурно проведенной ночи? Виитало вернётся в Хогвартс под теплое крылышко своего престарелого покровителя (то есть Дамблдора) или же поедет с Люциусом в Лондон? Хм, а она знает, что Малфой вроде как женат?

    Вдруг до зельевара донесся сверху какой-то странный звук. Снейп встрепенулся и быстро сменил наблюдательный пост. Он перебежал на другую сторону улицы, предварительно накрыв себя заклинанием Невидимости.

    На карнизе окна наемных комнат трактира стояла женщина. Вернее, она не стояла, а балансировала, пытаясь одновременно бесшумно закрыть окно, удержать равновесие и поправить задравшуюся от ветра пышную юбку. Последнее ей удавалось хуже всего, и Снейпу были видны её ноги в чулках. Виитало справилась с оконной задвижкой, подобрала подол юбки, сгруппировалась и… прыгнула вниз с высоты второго этажа. Не удержавшись на ногах, прокатилась по земле. Поднялась, потерла лодыжку, тихо ругая сломавшийся каблук, отряхнула одежду, сняла туфли и побежала босяком по мерзлой земле в сторону Хогвартса…

    Снейп на секунду задумался, последовать ли ему за Виитало, которая удирала со всех ног, сильно хромая, или подняться в комнату к Люциусу проверить, не убила ли его эта женщина. По своему опыту Снейп знал, что быстрее всего бегается именно с места убийства. Но почему тогда Виитало бежит к Хогвартсу, а не от него? Если что-то не так, в школе её сразу задержат, она никуда не денется.

    Снейп решил подняться к Малфою.

    Войти в комнату ему пришлось тем же путём, каким Виитало вышла, то есть через окно. Снейп никогда не любил заклинание Левитации, однако ему вполне удалось доставить себя в целости и сохранности на оконный карниз.

    – Alohomora, – окно распахнулось, и Снейп пролез внутрь.

    Малфой лежал на полу около кровати без сознания. Зельевар присел на корточки и осмотрел его. Внешних повреждений не было, значит, старого друга просто оглушили. Люциус был даже не раздет. Видимо, сластолюбивые мечты этим вечером остались для него только мечтами…

    – Enerviate.

    Старый друг пошевелился и открыл глаза.

    – Что ты тут делаешь? – спросил он, с удивлением глядя на склонившегося над ним зельевара.

    – Я выполняю свой долг декана: слежу за тем, чтобы твоего сына окружали надёжные и проверенные люди. Кстати, что ты там раскопал о Виитало? Чем она вдруг так заинтересовала Господина? И почему мне об этом никто не сообщил, ведь, насколько мне известно, единственный агент в этой школе - это я?

    – Виитало? – озадаченно спросил Люциус, протирая затылок. – Какая Виитало?..

    Прекрасно. Просто превосходно.

    Снейп снял мантию и сюртук и засучил рукава. Работа предстоит долгая и трудная. Не отправлять же Люциуса в больницу Св. Мунго? Восстановление магически повреждённой памяти – удовольствие крайне среднее, что там говорить.

    Темный Лорд будет очень недоволен.

Глава 7. -

    Погрузившись в свои мысли, зельевар пропустил часть рассказа Виитало. Кажется, она возмущалась тем, что от людей утаивают правду о вампирах. Многим волшебникам это стоит жизни! А всё из-за того, что никто не пытается договориться с вампирами!

    – Профессор Виитало, – Снейп прервал её страстный монолог, – великаны встали на сторону Сами-Знаете-Кого. Вам не кажется, что вампиры могут нас предать? Как вообще можно заключать союз с существами, в природе которых заложено убивать людей? Разве они не перейдут на сторону Темного Лорда, если он пообещает им… больше крови, чем мы?

    – Мы не собирались предлагать им кровь, – вмешался Дамблдор.

    – Конечно, вампирам всё равно, какую кровь пить: белого или черного мага. В этом смысле они готовы бы были занять нейтральную позицию, но… Сами-Знаете-Кому вампиры очень мешают. Они ни за что не заключат и ним союз. При прошлом своём… пришествии… Темный Лорд совершил одну большую ошибку: приказал разграбить склеп.

    Виитало сидела на кресле в напряжённой позе, сжав руки коленями. Видимо, это был ещё один болезненный для неё эпизод рассказа.

    – На склеп напали днем, когда все вампиры спали. Убили всех, кроме двоих, которые были нужны для допроса. Две недели спустя вампиры нашли пленников в замке одного из приспешников Лорда. Одного они обнаружили в подземелье: он умер под пытками, от него осталась только горка пепла.

    Что надо было сделать с бессмертным, чтобы он умер?!.. Вампиры никогда не забудут и не простят этого Темному Лорду. Ни о каком союзе с ним не может идти и речи. Второй пленник был прикован к восточной стене замка. Он висел в цепях и дожидался рассвета, который должен был его убить. Прихвостням Сами-Знаете-Кого, видите ли, было интересно посмотреть, что делает с живым вампиром солнечный свет! Второй пленник был в невменяемом состоянии после пыток. У него повредился рассудок. Придя в себя через полгода, он никогда ни с кем не говорил о том, что с ним случилось… Даже со своими ближайшими друзьями. Может быть, он просто ничего не помнит. Сработали защитные механизмы психики, и он забыл всё, чтобы не сойти с ума. Невозможно жить с тем, что он перенёс…

    Виитало снова замолчала, тяжело вздохнув.

    Снейп молчал. Ему вспоминались досужие разговоры, обрывки сплетен, недомолвки… Он только сейчас смог представить себе целостную картину. Он совсем немного разминулся с этой карательной экспедицией Темного Лорда, возможно, всего лишь на несколько месяцев. Среди Упивающихся Смертью было не принято делиться воспоминаниями о неудавшихся предприятиях. Кто из его знакомых мог в этом участвовать? Или очевидцев тех событий не осталось в живых? А что если бы он, Снейп, оказался среди них?..

    И чем же Лорда так интересовали вампиры?

    – Вы знали лично тех вампиров, о которых говорите? – угрюмо спросил зельевар.

    – Да, они были моими друзьями… С некоторыми я училась в школе, других встречала в их компании, кого-то знаю понаслышке.

    – Нам надо составить дипломатическое письмо к вампирам с предложением заключить союз, – сказал Дамблдор.

    – Притом составить его так, чтобы вампиры не приняли это за шутку, – добавила Виитало. – У них специфическое чувство юмора. Они крайне несерьёзно относятся к жизни, особенно чужой.

    – Нам следует попросить их о личной встрече для переговоров. Такие дела невозможно решать в эпистолярном жанре.

    – Ну и как вы себе это представляете, директор? – кисло произнес Снейп, – Где вы найдете добровольцев, согласных встретиться с вампирами? Вам не кажется, что это опасно?

    – Быть первопроходцами всегда опасно, Северус. Нам придется рискнуть. Это так же опасно для вампиров, как и для волшебников. Риск в обмен на риск, иначе нельзя.

    – А что вы собираетесь предложить вампирам, если не… кровь?

    – Месть, – тихо подсказала Виитало, – месть Сами-Знаете-Кому за друзей и любимых…

    – А если они не согласятся? Если месть покажется им недостаточным аргументом? Надо продумать всё заранее.

    – Профессор Снейп, вы, как я понимаю, не знали лично ни одного вампира. А я знала. Им вовсе не чужды обычные человеческие эмоции. Они тоже могут захотеть наладить дипломатические связи с волшебниками. Или совершить доброе дело…

    Снейп расхохотался и несколько раз хлопнул в ладоши. МакГонагалл нахмурилась.

    – Профессор Снейп, – сурово сказала декан Гриффиндора, – Пожалуйста, держите себя в руках. Наше положение в этой войне достаточно сложное. Вы знаете это не хуже других. Мы не должны пренебрегать никакой помощью. Усилия Министерства не приводят ни к какому положительному результату. Мы потеряли возможность союза с великанами из-за того, что Фадж не захотел пойти на уступки. Волшебный мир находится на грани паники…

    – Извините меня. Просто я до сих пор не могу понять, как вы собираетесь общаться с тварями, в природе которых заложена жажда крови. Как-то мне не верится в то, что они могут «захотеть совершить доброе дело»…

    – Вампиры, когда получат наше письмо, окажутся в точно такой же ситуации, как мы сейчас, – спокойно сказал Дамблдор, – Между вампирами и волшебниками стена обоюдного недоверия и подозрительности. Нам надо сделать шаг к примирению. Надо полагаться на то, что они разумные существа. Окончательное решение будет за ними: примут ли они нашу инициативу или нет.

    – Я знаю их лидера – главу клана, адресовать это письмо надо ему, – сказала Виитало. – Он очень серьёзно относится к политическим вопросам. Вампиры не могут найти себе места ни в мире волшебников, ни в мире магглов, и им не всё равно, принимают ли их или нет.

    – А как вы собираетесь преподнести нашу инициативу Министерству Магии? – обратился Снейп к Дамблдору.

    – Никак. Это будет неофициальный союз, – пожал плечами директор, – Потом, со временем, если союз будет приносить плоды, вампирам воздадут должное, ручаюсь за это…

    Уже после того, как совещание закончилось, Снейп вспомнил, что не задал вопроса, который беспокоил его сильнее всего: чем полувампир отличается от настоящего вампира? Иными словами, насколько безопасно находиться рядом с Виитало? Для школьников, в частности? А ещё интересно, что директор рассказал Виитало о прошлом Снейпа? Она ведь знает, что он Упивающийся Смертью и по идее мог принимать участие в истязании её собрата…

    *****

    Виитало окончательно поправилась после болезни, уроки ЗОТИ больше не пропадали. Нельзя сказать, чтобы Гарри и Рона это очень порадовало. Из-за квиддича у Гарри накопилось много несделанных домашних заданий, а Рону и Гермионе пришлось идти на отработку к преподавательнице Защиты, которую отложили из-за болезни Виитало.

    Количество взысканий, которые назначали Гермионе за всё время её учебы в Хогвартсе, можно было по пальцам перечесть. Гриффиндорка прекрасно знала, что она лучшая ученица на этом курсе. Где-то в глубине души она считала себя достойной привилегий перед остальными учениками. Назначенное наказание задело её самолюбие. Как это так? Лучшая ученица – и вдруг взыскание?! Провинность состояла в том, что девушка заступилась за Рона, которого в очередной раз вывёл из себя Малфой. Они выясняли отношения так громко, что преподавательница четко определила по голосам, что участвовал в конфликте. Виитало вообще обладала прекрасной памятью и с первого раза запомнила в лицо и по именам (и по голосам) своих студентов. Пришлось смириться с наказанием.

    Когда гриффиндорцы вошли в кабинет Защиты, Виитало проверяла работы.

    – Добрый вечер, мистер Уизли, мисс Грейнджер, – поприветствовала учеников она.

    – Профессор Виитало, как вы себя чувствуете? – спросила Гермиона из вежливости, – Мы слышали, вы были серьёзно больны.

    – Спасибо, мне уже лучше, – Виитало поблагодарила девушку улыбкой, – Если не возражаете, мистер Уизли, то вы отправитесь к мистеру Филчу. Кажется, кто-то опять кидался бомбами-вонючками в коридоре у библиотеки. Можете идти.

    Рон недовольно буркнул что-то себе под нос, взял сумку и вышел.

    – А вы, мисс Грейнджер, можете вымыть пол в кабинете. Это не должно вызвать у вас трудностей, он почти чистый.

    Отдав распоряжения, Виитало углубилась в проверку рефератов. Гермиона вздохнула и принялась за работу. Дома она часто мыла полы, так что это было неновое для неё дело.

    Изредка по ходу проверки работ Виитало отпускала ехидные замечания по поводу ошибок. Гермиона слышала об этой привычке преподавательницы и знала, что её риторические вопросы не требуют ответа. Для гриффиндорки было очень непривычно не отвечать, если кто-то задает вопрос. Звуки голоса Виитало отвлекали и немного раздражали её. Хорошо, что мытье пола – это не та работа, которая требует напряжения умственных способностей.

    – Кстати, мисс Грейнджер, – заметила Виитало, – раз уж вы здесь. Скажите мистеру Уизли и мистеру Поттеру, чтобы они аккуратнее переписывали у вас работы. У вас троих в домашнем задании один абзац написан слово в слово, – профессор положила перед собой три свитка и переводила взгляд с одного на другой, сравнивая их. – Это так, дружеский совет. Скажите своим друзьям, чтобы они потрудились хотя бы передать смысл своими словами. Иначе я не имею формального права зачесть вам выполнение задания.

    Гермиона смущённо подняла глаза и увидела, что преподавательница улыбается вполне дружелюбно. Девушке вдруг стало стыдно за подозрения, о которых она говорила друзьям. Виитало, конечно же, вовсе не коварный злоумышленник, а очень милая женщина и вполне сносная преподавательница. А то, что она назначила наказание, так Гермиона сама в этом виновата…

    Девушка встряхнула волосами, пообещав себе выбросить из головы весь этот бред и перестать видеть заговоры на пустом месте.

    – Профессор Виитало, я должна мыть пол под вашим столом?

    – Да, да, конечно, я сейчас освобожу для вас место. Мне как раз нужна одна книга…

    Виитало поднялась из-за стола, поправила стопку пергамента и пошла к книжной полке. Гермиона догадывалась зачем. Виитало требовала писать на полях напротив текста реферата источник, откуда всё было выписано. Это значительно упрощало процедуру проверки домашних заданий и затрудняло списывание для нерадивых учеников. Для написания работы требовалось исследовать как минимум три источника. Наверное, преподавательница собиралась проверить по книге какую-то цитату.

    Засмотревшись в сторону, Гермиона случайно опрокинула локтем с учительского стола рамку с фотографией. Та упала на пол изображением вниз, стекло разбилось.

    – Что там такое? – Виитало обернулась на звон, подхватывая книги, готовые упасть с полки.

    – Ой, простите, профессор, я тут кое-что уронила, – заторопилась гриффиндорка. – Я сейчас всё исправлю.

    Девушка подняла рамку и бросила быстрый взгляд на фотографию. Вернее, там было две фотографии. На первой был изображен мужчина средних лет в белой рубашке и темных брюках. Он сидел за столом, уставленным пробирками, с пером в руке над свитком пергамента и смотрел на зрителя. У него были прямые светлые волосы, спускающиеся по спине и плечам почти до пояса, перехваченные костяной заколкой – очень несовременная прическа. Нижний край фотографии пересекала траурная черная лента…

    Гермиона хотела было восстановить стекло, как вдруг заметила уголок второй фотографии, выглядывающий из-под первой. Девушка автоматически потащила карточку на себя. Ей удалось разглядеть только верхнюю часть фотографии: мужчина во фраке и женщина в пышном белом платье, оба счастливо улыбаются в камеру. Свадебная фотография.

    Девушка быстро засунула вторую фотографию под первую, взмахнула волшебной палочкой, починив разбившее стекло, и поставила рамку на стол.

    Хлоп! – рука Виитало поспешно опрокинула фотографию изображением вниз, чтобы девушка не видела, чтобы на ней изображено.

    – Извините меня, – залепетала гриффиндорка, – я не хотела…

    – Ничего страшного, – с мягкой, плохо скрытой досадой произнесла преподавательница, – со всеми случается.

    Виитало поняла, что Гермиона всё равно уже увидела обе фотографии и, вздохнув, добавила:

    – Это мой учитель. Он давно умер.

    Преподавательница взяла фотографию со стола, понесла поближе к лицу, ласково поглаживая пальцами холодное стекло. Её лицо приобрело выражение задумчивости и даже тоски.

    – Если вы закончили, мисс Грейнджер, то можете идти, я вас не задерживаю.

    Строгая интонация голоса Виитало противоречила необычно мягкому выражению её лица. Преподавательница присела на краешек стола и продолжала изучать простую маггловскую черно-белую фотографию, словно была не в силах оторваться.

    *****

    Ответ на дипломатическое письмо всё не приходил, хотя прошло уже больше месяца с тех пор, как его отправили.

    Снейп начал было с облегчением думать, что письмо проигнорировали. Однако ответ всё-таки пришёл. Его прочитали вслух на собрании хогвартского состава Ордена Феникса.

    На письмо ответил не тот, кому оно было изначально адресовано. Старейшина, к которому посоветовала обратиться Виитало, по словам автора письма, был в данный момент недосягаем: он находился в летаргии уже десять лет и вряд ли скоро проснётся. А посему другой вампир позволил себе наглость открыть это письмо, потому что увидел на нем герб Хогвартса – знаменитой школы Магии, о которой он так много слышал.

    В письме не говорилось прямо, согласны ли вампиры заключить соглашение с волшебниками. Тон послания был безупречно вежливым и доброжелательным с легкой приправой лести (в адрес знаменитого Хогвартса и его не менее знаменитого директора). Это внушало надежды на благоприятный исход переговоров.

    Между исполняющим обязанности главы Хельсинкского клана и Дамблдором завязалась переписка более личного характера. О чем там договорились директор и вампир, никому не сообщили. Старый волшебник заметно повеселел в эти дни. Переписка, очевидно, его очень забавляла.

    – Всё идет просто великолепно, – сиял директор. – Этот человек чрезвычайно умен. Он прекрасно осведомлен о Сами-Знаете-Ком и даже в курсе нескольких нападений Упивающихся на его родине. Ему не всё равно, что происходит в мире, он очень хочет нам помочь и проявляет глубокое понимание проблемы. Личная встреча необходима, но никто из людей не рискнёт наведаться в вампирский склеп. Даже Юрки не ручается за поведение своих собратьев…

    – Юрки? – напряжённо переспросила Виитало, замирая в кресле.

    – Да, – Дамблдор для верности ещё раз посмотрел в текст письма, – он написал, что его зовут именно так. А почему вы спросили?

    Виитало тихо выдохнула и почему-то побледнела.

    – Ну, – нехотя начала она, – того вампира, который выжил после пыток Сами-Знаете-Кого, звали Юрки. Может быть, это он и есть или просто его тезка, я не знаю…

    – Мы решили устроить встречу в Хогвартсе во время рождественских каникул, – продолжил директор. – Здесь никого не будет, ведь дети разъедутся на каникулы.

    Снейп всю жизнь «мечтал» встретить Рождество вместе с вампирами, но директору этого не объяснишь. Нужен другой аргумент.

    – Что? – вмешался зельевар, – Вы хотите сказать, что собираетесь принимать темное существо в замке, построенном легендарными Основателями? Неужели вы решитесь на это… кощунство?

    – Северус, другого выхода у нас нет. Не в «Трех Метлах» же нам встречаться. Где найти нейтральную территорию, которая бы устраивала обе стороны переговоров? Скоро в войну будут втянуты все, и нейтральных территорий просто не останется. А до переговоров ещё полтора месяца. Многое может произойти за это время.

    – Надеюсь, что я не доживу до ваших переговоров, – буркнул Снейп себе под нос в раздражении. – Не хочу быть свидетелем того, как в замок Слизерина, Рейвенкло, Хаффлпафф и… Гриффиндора ступит нога этого… существа. А вы не думаете, директор, что ситуация в магическом мире к тому времени обострится до такой степени, что родители попросят вас оставить детей на каникулы в Хогвартсе? И что тогда вы будете делать?

    – Северус, не сгущай так краски. Всё не так плохо.

    – А чем вы собираетесь угощать высокого гостя? – ядовито спросил зельевар, – Не думаю, что ему понравятся лимонные дольки…

    – Думаю, что моё зелье вполне подойдёт для этих целей, – сказала Виитало.

    – Кстати, госпожа Виитало, всегда хотел вас спросить. Чем вы отличаетесь от так сказать чистокровных вампиров?

    – Я не питаюсь кровью, – отозвалась та, смотря в сторону.

    – А зелье? – тихим, вкрадчивым голосом уточнил Снейп.

    – Хорошо. Я могу питаться не кровью. Вы удовлетворены? – Виитало подняла на него глаза, в которых впервые сверкнула злость и обида, и сжала губы.

    – Сирья, Северус, не ссорьтесь. Нам ещё много чего предстоит сделать.

    – А куда вы собираетесь деть Поттера на это время, директор? Отправите его на Гриммаулд Плейс?
    *****

    Ближе к Рождеству стало ясно, что Дамблдор оказался прав, и все дети действительно разъезжаются домой на каникулы. Вопрос с Гарри Поттером директор решил просто: убедительно попросил мальчика не выходить из башни своего факультета, пока за ним не придут учителя. С учетом того, сколько раз подобные запреты нарушались гриффиндорцами, эта мера предосторожности показалась Снейпу очевидно недостаточной. Профессор Зелий, разумеется, сразу высказал Дамблдору всё, что думает о его плане. Директор сразу перевёл разговор на другую тему.

    – Я не знаю, как поведет себя защита замка, если в нем появится наш гость, – сказал Дамблдор, – Она может воспринять его как угрозу…

    – И будет совершенно права… – буркнул Снейп со своего места.

    – Я думаю, нам надо будет встретить его в том месте, где заканчивается противоаппарационный барьер, где-то за километр от ворот, и наложить на него заклинание, которое обманет защиту Хогвартса.

    – Я попрошу эльфов-домовиков приготовить красную ковровую дорожку соответствующих размеров, – невозмутимо прокомментировал Снейп.

    – Я не думаю, профессор, что вампир позволит волшебнику наложить на него какое-то неизвестное заклинание, – сказала Виитало, – Они не доверяют нам. К тому же, какое бы это ни было заклинание, неизвестно, как взаимодействует магия вампиров с магией волшебников. Результат может быть непредсказуемым.

    – И что вы предлагаете?

    – Можно положиться на то, что вампир, почувствовав сопротивление защиты Хогвартса, сам придумает, как её обмануть. Вампир может просочиться везде.

    – «Вампир может просочиться везде», вот как? Директор, а вы не думаете, что то же самое произойдет с теми заклинаниями, которые вы наложите на башню Гриффиндора, чтобы защитить Поттера?

    – Северус, все мы тронуты твоей заботой о мальчике, но предоставь это мне.

Глава 9. -

    Дамблдор велел приготовить для гостя одну из многочисленных комнат в подземельях, справедливо решив, что Юрки следует отдохнуть после дороги.

    Переговоры перенесли на следующий день, предварительно уяснив, что для вампира вовсе не обязательно спать весь день в гробу и бодрствовать всю ночь, охотясь на теплокровных существ.

    Сомнительная честь проводить Юрки до его опочивальни досталась Снейпу и Виитало. Снейп подозревал, что женщина просто-напросто боялась оставаться наедине со своим бывшим любовником, поэтому Дамблдор поручил зельевару проводить её.

    Гость пришёл в восторг от хогвартских подземелий.

    – Мрачновато у вас тут, – сказал Юрки, пока они шли по коридору в сторону его комнат. В его устах это прозвучало как большой комплимент. – Тебе здесь не скучно?

    Виитало фыркнула:

    – Здесь учится две с половиной сотни детей. С ними не соскучишься.

    – А где живёшь ты?

    – Какое тебе до этого дело?

    – Ну, я ведь твой муж, – сказал тот со сладкой манящей улыбкой, совершенно не обращая внимания на Снейпа, идущего следом, и добавил, – Мы бы могли…

    – Бывший муж, – резко уточнила женщина. – Мы пришли. Прошу.

    Снейп и Виитало ждали на пороге, пока вампир обойдет отданные в его полное владение территории и выразит свое одобрение. Выделенная для гостя комната была оборудована всеми удобствами, начиная с шикарной ванны на две персоны, кончая огромной кроватью с балдахином.

    Перечисляя все достоинства апартаментов, Снейп чувствовал себя плохим метрдотелем:

    – Мы решили не ставить в вашу комнату гроб, но если вы пожелаете…

    – Нет. Большое спасибо. Мне достаточно кровати.

    Вампир чрезвычайно оживился, узнав о ванне, и, весело насвистывая, скрылся за дверью ванной комнаты.

    Мгновение спустя оттуда раздался звон бьющегося стекла.

    Снейп и Виитало вбежали в ванную и обнаружили, что весь пол усеян осколками зеркала, а Юрки вытирает рукавом кровь, выступившую на порезанном лбу и рассечённой щеке.

    – Как они узнали? – потрясённо спросил вампир непонятно кого.

    – Кто?

    – Люди. То есть магглы. В маггловских книжках пишут, что зеркала разлетаются вдребезги, когда в них отражается вампир. Маггловские зеркала отражают меня без проблем, иначе как бы я смог накладывать грим? А это зеркало, – Юрки подвинул носком ботинка осколок на полу, – наверное, волшебное. Как магглы могли узнать об этом свойстве волшебных зеркал, если их нет в мире магглов?!

    Удивительно. Вампир приехал в Хогвартс час назад, а уже успел выучить словечко «маггловский». Ах, да, Юрки, кажется, учился в Дурмстранге. Тогда всё понятно.

    – В Хогвартсе почти все зеркала волшебные, – ответила Виитало и движением палочки убрала осколки с пола и пустую раму со стены. – Если ты ещё не заметил, Хогвартс – школа Магии.

    – Помочь вам? – спросил Снейп, разглядывая порезы от стекла на лице вампира.

    – Нет, спасибо, само заживет. Как люди об этом узнали? Почему так происходит?

    – Понятия не имею, – раздражённо откликнулась Виитало в нетерпении. – Есть теория о том, что волшебные зеркала отражают истинную сущность того, кто встает перед ними. Вампирам обычно не нравится вид их истинной сущности, поэтому они неосознанно направляют на зеркала поток магической энергии, который разбивает стекло вдребезги. Кстати, что увидел в зеркале ты? На что похожа твоя истинная сущность?

    – Ничего я там не увидел, – буркнул в ответ вампир, обидевшись, вышел из ванной и устало опустился на кровать.

    – Здесь можно курить? – он достал из кармана куртки пачку маггловских сигарет и засунул одну в рот. – Огоньку не найдется?

    Виитало нехотя подошла к нему и зажгла огонек на конце своей волшебной палочки. У нее тряслись руки, видимо, она сильно нервничала, и ей не терпелось побыстрее убраться отсюда подальше.

    Юрки жестом отверг её помощь.

    – Ну, ничего, я и сам справлюсь, – сказал он, принимая на постели лежачее положение, и щелкнул пальцами. На концах аккуратно подпиленных коротких ногтей затеплился маленький живой огонек. Юрки прикурил сигарету, с видимым удовольствием выпустил дым из ноздрей и рта и, тряхнув рукой, потушил огонек.

    – Я не доверяю этим вашим…– вампир сделал в воздухе неопределённое движение кистью руки, – волшебным палочкам. Я не хочу, чтобы ты мне подпалила кончик носа, вместо сигареты… Кстати, какой предмет ты здесь преподаешь? – обратился он к Виитало.

    – Защиту от Темных Искусств, – ответила та.

    Юрки неприятно усмехнулся:

    – Учишь детишек, как убивать вампиров?

    – Случается и такое.

    – А вы, профессор Снейп?

    – Зельеварение, – коротко отозвался тот, удивившись, что Юрки потрудился запомнить его фамилию.

    – Ах, зельеварение? Я обожал зельеварение, когда учился в Дурмстранге. И Сирья, насколько я помню, тоже. Любимый предмет. Но больше всего она любила алхимиков, не правда ли? И сейчас любит…

    Повисла долгая пауза. Виитало нетерпеливо переминалась с ноги на ногу и не собиралась отвечать на его выпады.

    – Мы с тобой не виделись почти пять лет. Мне хочется поговорить с тобой, – проговорил Юрки после недолгого молчания.

    – Мне плевать, что ты хочешь. Лично я хочу спать. Спокойной ночи.

    Виитало резко повернулась, так что мантия взвилась и опала за её спиной, и пошла к двери.

    Юрки забрался на кровать с ногами, пачкая богато расшитое серебряными нитками покрывало грязными ботинками, и сделал вид, что всецело предается пагубной привычке курения.

    Снейп последовал за женщиной.

    *****

    Снейп зашёл в учительскую, чтобы доложить директору о том, что гость устроен по всем законам гостеприимства. Директор выслушал его и посмотрел на Виитало долгим взглядом.

    – Со мной всё в порядке, – уверила его та. – Мы с Минервой решили на всякий случай поселиться в смежных комнатах, пока всё это не закончится.

    – А ты, Северус? – неожиданно спросил Дамблдор.

    – А что я? Всё просто необыкновенно, чудесно и замечательно. Я всю жизнь мечтал о том, чтобы провести рождественские каникулы под одной крышей с вампиром…

    – Тогда ты не сочтёшь за труд найти ещё пару комнат для гостей, которые прибудут завтра на Совет? – сказал директор, пропустив колкость мимо ушей.

    – Сколько их будет точно?

    – Юрки сказал, что приедут ещё двое.

    – Я найду комнаты завтра утром. А сейчас позвольте откланяться. Спокойной ночи, – сказал Снейп и вышел.

    *****

    Встретив вампира на следующее утро, Снейп еле удержался от того, чтобы поинтересоваться у гостя, как тот спал, но вовремя вспомнил, что вампиры вроде как не спят.

    Зельевар подозревал, что Юрки успел изучить весь замок от подземелий до башен. По крайней мере, сам Снейп поступил бы в подобной ситуации именно так. Ведь Дамблдор не сказал вампиру ничего конкретного. Только несколько слов, крайне расплывчато намекавших на то, что в башне Гриффиндора его не ждут.

    Гарри Поттер дал честное слово, что не выйдет из башни, пока его не позовут. Вампир по имени Юрки дал честное слово, что не попытается проникнуть в башню… Уникальная ситуация. Снейп пытался просчитать в уме, чем всё это может обернуться, и не смог.

    Зельевар нашел комнаты для вампиров и приказал домашним эльфам подготовить их к прибытию гостей. Для совета был выбран просторный класс, посередине которого установили круглый стол для переговоров. Юрки осмотрел помещения и одобрил их. В ожидании остальных участников все собрались в Общем Зале для предварительного разговора, чтобы обсудить некоторые вопросы и перспективы.

    – Я знаю человека, который хорошо знаком с несколькими вампирами в Англии, – говорил Юрки. – Думаю, в целом вы можете рассчитывать на тридцать вампиров, как минимум. Это не так плохо, если дело ограничится разведкой и не дойдет до открытого столкновения. Мне неизвестно ни одного случая, чтобы вампир сталкивался с волшебником в открытом бою. Мы предпочитаем бить в спину, если честно признаться. Я не знаю, кто выйдет победителем из открытой схватки. В любом случае мы рассчитываем на то, что вы просветите нас, какие заклинания и приёмы могут использоваться против нас. Непростительные заклятья, так вы их называете?

    – Может быть, мне лучше принести вам для ознакомления несколько книг по черной магии? – предложил Снейп.

    – Да, это будет неплохо. Должен признаться, что мы лучше сражаемся на близком расстоянии. Врукопашную, так сказать. А с магами надо сражаться их же оружием и на большем расстоянии, чем мы привыкли. Видимо, мне придется вспомнить школьные лекции по магической защите и нападению.

    – А как ты собирался сражаться, если не с помощью магии? – спросила Виитало. – Пустить в ход зубы и когти? Или ты рассчитываешь, что сможешь загипнотизировать армию фанатиков Темного Лорда? Боюсь, что Сам-Знаешь-Кто владеет дистанционным внушением лучше, чем ты.

    – Милая, давай не будем ссориться, – ласково проворковал Юрки. – Пойдемте, они прибудут с минуты на минуту…

Глава 11. -

    На свой кабинет зельевар уже махнул рукой: все вампиры поголовно успели побывать там, порыться в шкафчиках с ингредиентами и сунуть нос в каждый котел. Снейп понял это ещё до того, как пошёл утихомиривать вампиров. Некоторые даже пытались (хоть и безуспешно) замести следы своего визита.

    Зельевар прикрыл дверь в свой разграбленный кабинет и наложил для приличия простенькое защитное заклинание для отвода глаз. Если заговорить дверь как следует, вампиры подумают, что он прячет что-то достойное их внимания, и обязательно её взломают.

    Волшебник подозревал, что некое растение, за курением которого они застали вампира по имени Питер, было похищено именно из его запасов. Это растение входило в состав простого и полезного Успокоительного настоя, который на уроках зельеварения готовили второкурсники. Хорошо, что детишки не подозревают о других свойствах этой волшебной травки.

    К половине второго ночи Снейп добрался до своей комнаты. Всю предыдущую ночь он почти не спал. Его ближайшим соседом оказался Юрки, поэтому зельевару чудились в коридоре осторожные шаги, мешавшие заснуть. Сейчас шаги за дверью ему определенно не чудились. Это были не шаги – скорее, топот.

    Просить вампиров не шуметь по ночам – нонсенс. Они ночные существа. Раз им выделили комнаты в подземельях, значит, они будут веселиться, пока не наступит рассвет.

    Ещё раз спасибо Виитало за замечательную идею, которую она подала директору!

    Снейп еле держался на ногах от усталости, а те, кто шумели в коридоре, похоже, и не думали затихать. Как обезопасить свой сон? Охранных заклинаний недостаточно. Подумав несколько минут, волшебник подсунул под дверь записку с надписью, гласившей: «Валите к *****. Дайте поспать». Чтобы не понять эти простые слова, надо быть полным идиотом. Снейп надеялся, что мыслительных способностей вампиров на то, чтобы понять пять простых слов.

    Расчёт оказался верен. Шаги приблизились к двери, раздался похабный хохот, потом топот ног прочь из этого коридора и затихающие вдали голоса. Слава Мерлину!

    Снейп не стал топить камин. Он забрался под шерстяное одеяло, чувствуя, как ноют от холода кости (зельевар был уверен, что это признак приближающейся плохой погоды), и стал смотреть на огонь…

    Несмотря на охранные заклинания, он всё равно чувствовал присутствие вампиров в школе. Это было мерзкое ощущение, смутное волнение, уносящее прочь все мысли, тошнотворное и грязное…

    Вскоре он заснул.

    *****

    Снейп проснулся посреди ночи непонятно от чего. Ему было жарко, душно и почему-то… тревожно… Он отдернул полог над кроватью, чтобы впустить немного свежего воздуха.

    И тут зельевар почувствовал, что он в комнате не один.

    Волшебник задержал дыхание, прислушался, всматриваясь в темноту. Он потянулся рукой к тумбочке около кровати, где лежала волшебная палочка. Вдруг ему стало так страшно, что волосы на голове зашевелились… Паранойя? Что, уже?

    Рука замерла на полпути к палочке. Он разглядел белую безмолвную фигуру, стоящую у двери… Привидение? Фигура двинулась к нему, по-прежнему не произнося ни слова. От неё отделилось бледное пятно и соскользнуло на пол с нежным шорохом…. Легкий женский халатик…

    – Сирья?.. – выдавил Снейп из себя тихим охрипшим голосом. В ответ женщина усмехнулась.

    Нет, это была не Сирья. Она присела на край его постели. Кровать тихо заскрипела и прогнулась под её весом. Снейп инстинктивно отодвинулся от неё и натянул одеяло на ноги. До палочки ему уже было не дотянуться. Женщина снова усмехнулась, решительно откинула его одеяло и легла рядом с ним. Гладкая ножка скользнула по его ноге. Она прижалась к волшебнику всем телом, обнимая его за шею.

    Кожа женщины была прохладной, мягкой, благоухающей вином и жасмином…

    Зельевар внезапно понял, что совершенно не может себя контролировать.

    Она ткнулась горячими губами в его шею. Снейп, не долго думая, обнял её, торопливо пробежал руками по плечам, груди, талии, бедрам женщины, совершенно не веря в то, что с ним происходило.

    Живая, настоящая женщина. В его объятьях.

    На ней был лишь шелк на узких бретельках, которые легко соскользнули с её плеч. Предвкушая удовольствие, Снейп жадно водил руками по её телу, прижимая женщину к себе всё крепче и крепче, пробираясь дрожащими от нетерпения пальцами под её пеньюар. Он сжал рукой её грудь, не открывая губ от участка шеи, не скрытого её длинными волосами.

    Зельевар попытался перевернуться на бок и подмять её под себя, но она начала бурно сопротивляться, громко выдыхая ему в шею, и дала ясно понять, что имеет собственные представления о том, какая поза ей больше нравится. Снейп попытался сбросить её с себя. Внезапно женщина с какой-то нехорошей усмешкой повалила мужчину обратно на кровать. Впилась пальцами в волосы, закидывая ему голову, надавила коленом на грудь… Она хладнокровно и деловито рванула ворот ночной рубашки волшебника и хищно прижала руку к месту, где бешено стучало сердце…

    От недавнего возбуждения не осталось и воспоминания. Через мгновение Снейп почувствовал себя обессилившим. Он не мог пошевелить ни рукой, ни ногой… Под её ладонью, удары сердца, казалось, утихали, становясь всё слабее и реже… В глазах темнело, навалилась страшная слабость и дурнота, голова кружилась, он не понимал, ни кто он, ни где находится. Ничего, кроме смертельного ужаса, сжимавшего горло волшебника своими ледяными тисками.

    Женщина запустила руку в его волосы и рывком подтянула зельевара к краю кровати так, что его голова наполовину свесилась вниз.

    Она резко вдыхала, захваченная охотничьим азартом. Её рот приблизился к его горлу. Вампирша водила по шее зельевара жадным горячим языком, нащупывая бьющуюся артерию… Снейп почувствовал легкий укол в том месте, где она, словно примериваясь, прошлась клыками по его коже.

    Куда-то пропало все очарование женщины. Близость почти обнаженного тела уже не волновала волшебника, а ее дыхание казалось зловонным и отдавало холодом склепа, разлагающейся плотью…

    И тут тишину сотряс дикий крик, женский визг, полный боли и бессильной злобы…

    Цепкая хватка внезапно исчезла. Снейп из последних сил рванулся в сторону, потерял ориентацию в пространстве и полетел во тьму.

    *****

    Полёт продолжался мгновение, и он всем телом ударился обо что-то твердое.

    Снейп полежал так немного, тяжело дыша, но все же через некоторое время осмелился открыть глаза.

    Каменные плиты и ворс ковра.

    Он упал с кровати?

    Зельевар рывком сел и с трудом удержал равновесие: его собственные простыни коварно спеленали его ноги и лишили возможности двигаться. Он чуть было не упал снова на пол.

    Освободившись от простыней, Снейп первым делом схватился за шею и за грудь. И то, и другое было цело. Никаких ран, и сердце на месте. Только очень сильно стучит, как от долгого бега.

    Зельевар опустил взгляд на свою ночную рубашку. И выругался.

    Он один. Краснеть не перед кем, но всё же… Снейп торопливо натянул рубашку на костлявые колени и оглянулся в поисках волшебной палочки, чтобы убрать влажные пятна с ткани.

    Что с ним произошло? Ему всё это приснилось? Ему приснился эротический сон. Всего лишь сон.

    Снейп дотащился до зеркала в ванной лишь для того, чтобы убедиться, что падение с кровати наградило его большим синяком на скуле.

    Чёртовы вампиры! Всё из-за них. Они сводят его с ума одним своим присутствием в замке!

    Будь они прокляты!

    Снейпа до сих пор трясло то ли от страха, то ли от облегчения. Хорошо, что этого никто не видел.

    *****

    Питер оказался «жаворонком». В семь часов утра он вышел из замка прогуляться по заснеженному берегу озера.

    В полдень к нему присоединился Дамблдор. Вампир и старый волшебник шли рядом, тихо разговаривая. Всё равно после вчерашней вечеринки никого из гостей так просто не разбудишь. А этим двоим было, что рассказать друг другу.

    Через пару часов их уединение было нарушено МакГонагалл и Виитало, которые побоялись оставаться в замке с вампирами, страдающими от последствий алкогольного отравления.

    Потом показались сами вампиры. Похмелье миновало, к ним вернулась бодрость и отличное настроение, кому-то из них пришла в голову счастливая мысль покататься на коньках по льду озера и сыграть в хоккей. Закипела работа, и лёд был расчищен от толстого слоя снега.

    Дамблдор и Питер стояли в стороне и улыбались, наблюдая за суетящимися и переругивающимися вампирами.

    – Эй, вы! Что вы там стоите? Рассуждаете о судьбах мира? – крикнул им незнакомый светловолосый вампир, – Помогли бы…

    – Обойдётесь, – буркнул себе под нос Питер и отрицательно помотал головой.

    – Они всегда такие?.. – Дамблдор замолчал, пытаясь подобрать правильное слово.

    – Такие идиоты? – подсказал Питер. – Да, всегда. Директор, я тут хотел вам кое в чем признаться, – проговорил он, внезапно сменив тон. – Я вам солгал, когда говорил, что не знаю, почему Сами-Знаете-Кого так заинтересовался нами…

    – А вы знаете?

    – Да. Думаю, дело в банальной зависти. Он завидует вампирам. У нас есть нечто, чего он страстно желает, но не может получить…

    Пауза. Потом Дамблдор спросил:

    – Вечная жизнь?

    – Да, думаю, это так. Сами-Знаете-Кто жаждет бессмертия. Какой он дурак, – усмехнулся Питер. – Он не знает, что произойдет, когда он достигнет своей цели.

    Старый волшебник вдруг повернулся к своему спутнику и заглянул ему в глаза.

    – Питер, сколько вам лет? – спросил Дамблдор с какой-то странной настороженной интонацией.

    – Всего лишь триста восемьдесят девять, а меня уже тошнит от вечной жизни, – в ироничной манере отозвался тот, пожимая плечами, потом серьёзно добавил: – Вольдеморт не знает, что именно знание конечности жизни придает ей ценность и смысл. А без смерти вся прелесть жизни теряется. Вот и вся нехитрая философия.

    Было странно говорить на такую тему, наблюдая суету и оживление на только что расчищенном катке. Вампиры хохотали, кидались снежками, сыпали двусмысленными шутками… А Питер странно улыбался одними уголками губ и смотрел на них чуть свысока. И на Дамблдора тоже.

    *****

    Наконец на крыльце замка показался припозднившийся Юрки. Он благоразумно подождал в замке, пока каток полностью расчистят, чтобы не принимать участия в работе. Бросив быстрый взгляд в сторону Виитало, он убедился, что она не собирается уходить и смотрит на него, и вальяжной походкой направился к озеру.

    Юрки лениво помахал рукой в ответ на приветственные крики своих друзей. Каким-то непонятным образом на его ногах оказались коньки. Он вышел на лед, сильно оттолкнулся правой ногой, потом левой и поехал.

    Вслед за Юрки из замка вышел Снейп. Зельевар прищурился от яркого света и побрёл в сторону директора и старшего вампира.

    Виитало и МакГонагалл стояли чуть в стороне и смотрели на пируэты, которые выделывал на льду Юрки. Катался он очень хорошо. Экономными отточенными движениями переставлял ноги и взмахивал руками в такт. Черные полы кожаного плаща развивались за его спиной. Его катание было похоже на танец. Кем надо быть, чтобы так двигаться?

    Юрки разогнался, сильно оттолкнулся одной ногой, подпрыгнул, крутанувшись в воздухе, и приземлился, едва удержавшись на ногах.

    – Пижон! – с осуждением буркнула себе под нос Виитало, покачала головой и злобно добавила: – Чтоб ты поскользнулся!

    – Сирья, милая, как насчет того, чтобы спуститься ко мне и покататься? – крикнул Юрки во все горло, выписывая коньками живописные восьмерки. – Давай покажем всем класс!

    – Показывай класс один, – отозвалась Виитало, зло улыбаясь. – Давай! Вперед! Мы отправим тебя на Олимпиаду! Будешь выигрывать для Финляндии медали по фигурному катанию! Все три призовых места по всем программам!

    Юрки засмеялся и, подъехав поближе, прокричал в ответ:

    – Боюсь, медицинская комиссия Олимпийских Игр меня не пропустит. Они могут заметить, что я мёртв!

    – Представьте себе, директор, – тихо сказал Питер Дамблдору, – Франкенштейн был категорически против их брака. Знаете почему?.. Я тоже не знаю.

    – Вы опять недоговариваете, – заметил старый волшебник, лукаво улыбаясь.

    – Вы опять правы. Это не моя тайна. Спросите Сирью. Скоро пять часов пополудни. Нам пора продолжать Совет.

Глава 13. -

    Это были одни из самых тоскливых рождественских каникул в жизни Гарри. Все разъехались, а ему опять не позволили вернуться домой на Гриммаулд-Плейс. В гостиной факультета осталось только два ученика: он и Гермиона. В башне Гриффиндора было необычно тихо.

    Гарри бы с радостью провёл все эти дни, запершись в пустой спальне для мальчиков. Присутствие девушки его смущало. Единственное, что он мог делать в её присутствии – это уроки, что, в его поминании, было страшно скучно. Еду им доставляли домовые эльфы. Никто из учителей к ним не заглядывал. Никакой связи с внешним миром не было... На третий день Гарри не выдержал.

    – Мне надо спуститься в библиотеку, – сказал он, пытаясь найти хоть какой-то предлог. – До начала каникул я забыл взять там несколько книг по Защите от Темных Искусств. Мне надо писать реферат для Виитало. Ты же знаешь, что она не любит, когда её домашним заданием пренебрегают.

    – Директор запретил нам выходить из башни, – напомнила Гермиона. – К тому же, ты не сможешь выйти. Я пробовала открыть дверь. Она заперта.

    – Значит, нас тут заперли? Ты не помнишь, как можно связаться с Дамблдором, если нам что-то понадобится?

    – Нет, он нам не говорил. Только сказал, чтобы мы сидели здесь. За нами должны прийти.

    Гарри помолчал, задумавшись, потом сказал:

    – Тебе всё это не кажется странным? По-моему, в Хогвартсе что-то происходит…

    – Нам об этом не сказали, значит, нас это не касается, – рассудительно ответила Гермиона.

    Ничего другого Гарри от неё и не ожидал. Что ещё может ему посоветовать староста и лучшая ученица курса? Благоразумие и рассудительность, граничащие с… Ну да, иногда это начинало раздражать.

    Но Гермиона и без слов Гарри знала, что в Хогвартсе что-то происходит. Надо быть слепым, чтобы не заметить этого. Гриффиндорка осталась в Хогвартсе на каникулы, только чтобы Гарри не чувствовал себя совсем одиноким и брошенным. Кроме того, ей было непонятно, почему Дамблдор так настойчиво убеждал всех учеников разъехаться по домам, но при этом был рад, когда она решила остаться, чтобы составить Гарри компанию. Тем более странным девушке показалось то, что старый волшебник попросил их обоих не покидать башню. Ей вспомнилось серьёзное выражение лица директора при этом... Что бы это значило? От них опять скрывают реальное положение дел. Правда, интуиция подсказывала Гермионе, что всё разворачивалось так, как задумал директор.

    На следующий день воздух как-то неуловимо изменился Ни Гарри, ни Гермиона не могли сказать точно, что именно.

    В какой-то момент гриффиндорец догадался подойти к двери, ведущей из башни и, не надеясь ни на что, нажал на ручку. Ручка свободно подалась вниз, заскрипели петли.

    Дверь была открыта: защитные заклятия пали.

    *****

    Гарри осторожно спускался вниз по лестнице, старательно запахивая полы мантии-невидимки, чтобы она поменьше развевалась и не открывала его.

    Хогвартс без студентов выглядел как-то странно, непривычно, пустынно. И страшно… Да, именно, страшно. Гарри никак не мог вообразить себе обстоятельства, в которых такой надежный оплот борьбы против Вольдеморта, как Хогвартс, будет вызывать у него страх. Однако на данный момент обстоятельства были именно такими.

    Что за ерунда? В библиотеку он спускался сотни раз. Почему же сегодня ему так хочется повернуть назад в свою комнату и забраться под кровать?

    Гарри зашагал быстрее, потом побежал.

    Было непривычно холодно, мерз кончик носа и пальцы рук. От скрипа поворачивающихся лестниц, громко, неожиданно и протяжно раздававшегося в тишине переходов, бросало в дрожь. Вот, наконец, и последняя лестничная площадка. Последний пролет и… Гарри ускорил шаг…

    Ай! Остановка была настолько резкой, что Гарри выпустил из онемевших пальцев мантию-невидимку. Она плавно соскользнула с его плеч и расстелилась на лестнице несколькими ступенями ниже.

    Всё произошло так быстро, что Гарри не сразу понял, что случилось.

    Опять! Ну, сколько же можно?! Ну, когда же он все-таки запомнит, что десятая ступенька снизу на этой проклятой лестнице периодически исчезает и ловит наступивших на нее учеников?

    Нога провалилась, к счастью, не так глубоко, как могла бы. Отпустит ли его лестница – вот в чем вопрос?

    Если да, то можно попытаться освободиться самостоятельно.

    Если нет, то надо звать на помощь… и признаваться, что покинул башню Гриффиндора, хотя это было строжайше запрещено Дамблдором. Самому не выбраться: однажды Рона они вытаскивали из этой чертовой ступеньки вчетвером… Гермиона, как всегда, была совершенно права, протестуя против его вылазки.

    Кстати о Гермионе. Она осталась около портрета Толстой Леди. Может, стоит позвать её на помощь?

    Нет, не пойдёт. Нет ничего хуже, чем громко кричать на всю пустую школу. Гермиона испугается до полусмерти, решив, что он попал в серьёзную беду.

    Что же делать? Надо попытаться самому.

    Гарри отложил волшебную палочку, которую до этого крепко сжимал вспотевшими пальцами, и упёрся руками в ступеньки. Рванулся. Ничего. Напрягся и рванулся сильнее…

    Нога освободилась так же неожиданно, как и попала в ловушку своенравной лестницы, и Гарри, не рассчитав усилия, полетел кувырком вниз.

    Приземлился он крайне неудачно – носом об пол. Очки больно впились в переносицу и перекосились, одно стекло треснуло. Гарри приложился грудью об пол, так что дыхание перехватило. Вместе с воздухом он вдохнул кровь из разбитого носа.

    Гриффиндорец кое-как выпростал из-под себя неудачно подвернувшуюся руку, снял с носа сломанные очки, выдрав из волос погнувшиеся дужки. Отдышался, пока не пытаясь подниматься, и поискал взглядом волшебную палочку. Она должна была быть где-то здесь…

    Она и была. Палочка тихо катилась по полу от него. Гарри вытянул руку, надеясь дотянуться до неё, но не достал. Палочка медленно подкатилась к чьему-то ботинку…

    Тут только Гарри заметил, что в воздухе коридора непонятно почему висит дымка или туман… Гриффиндорец краем глаза увидел над собой черную фигуру и запоздало ужаснулся.

    Черная мантия и бледное лицо, обрамлённое черными волосами. Не нужны очки, что узнать его.

    Снейп! Ой, что сейчас начнётся…

    – Профессор, я… – начал было Гарри, обращаясь к ботинкам, и, прищурившись, запнулся…

    Ботинки с блестящими заклёпками были незнакомыми. Ноги тоже. Вряд ли кто-то из преподавательского состава Хогвартса носил кожаные брюки…

    К палочке Гарри сверху протянулась белая рука и взяла двумя пальцами кусочек дерева. Гриффиндорец, не дыша, проследил взглядом, как его палочка медленно поднимается на высоту роста незнакомца…

    Это был определённо не Снейп…

    Гарри резко выдохнул, кое-как перевернулся на бок и надел треснувшие очки.

    Расплывчатая черная фигура обрела четкие контуры. То, что Гарри принимал за мантию, в действительности оказалось черным кожаным плащом. Волосы незнакомца действительно были черными и длинными. Его прическа и правда немного напоминала прическу преподавателя Зелий. На носу незнакомого мужчины красовались черные очки.

    «Как это он видит в них что-то в такой темноте?» – тихо удивился про себя Гарри…

    Незнакомец повертел в руках волшебную палочку, словно какую-то диковинку, потом посмотрел на гриффиндорца, который всё ещё лежал на полу. Гарри внезапно почувствовал, что у него нет сил встать…

    Мужчина медленно-медленно опустился на корточки рядом с юношей. Он был так близко, что его колени почти коснулись головы Гарри. Тот попытался отстраниться.

    – Забавная штучка, – проговорил незнакомец. – Ты не находишь?

    «Это он о палочке?» – отстранённо подумал Гарри и не смог выдавить из себя ни слова в ответ.

    – Сильно ушибся? – заботливо поинтересовался черный человек, склонившись над ним.

    Он цепко ухватил Гарри за подбородок и, непонятно каким образом, поставил волшебника на ноги. Сам Гарри не приложил ни малейших усилий к тому, чтобы оказаться вертикальном положении. Он даже не успел вздохнуть.

    Ладонь легла на лоб гриффиндорца, холодя кожу многочисленными серебряными перстнями, и бесцеремонно отвела челку в сторону.

    – Кто вы, сэр? – выдавил из себя Гарри, когда к нему, наконец, вернулся дар речи.

    – Неважно, – рассеянно отозвался тот. – А вы, как я вижу, и есть знаменитый Гарри Поттер? Надо же…

    Последние слова прозвучали разочарованно.

    Гарри неловко поднял руку, чтобы привычным движением вернуть челку на место и скрыть злосчастный шрам. Его рука случайно столкнулась с рукой незнакомца. Тот почему-то застыл в неподвижности, глядя в лицо гриффиндорца…

    Холодные пальцы медленно провели по нижней губе и щеке Гарри, стирая и размазывая кровь, всё ещё сочившуюся из разбитого носа. Потом ещё и ещё раз… Гарри замер, затаив дыхание, будучи не в силах пошевелиться.

    Незнакомец поднес к своему лицу запачканную кровью руку и затрепетал тонкими ноздрями прямого носа, жадно вдыхая солоноватый запах… Потом кончиком языка облизал пальцы. А потом наклонился к лицу гриффиндорца близко-близко, притянув мальчика к себе за плечи обеими руками, и… стал слизывать кровь горячим языком прямо с его губ…

    Дыхание его было теплым, приторно-сладким и тошнотворным. От него пахло сигаретным дымом и… кровью. У Гарри подогнулись, задрожали колени при мысли о том, что собирается сделать с ним это существо… О, нет. Язык незнакомца облизал его губы, пощекотал нос, потом снова вернулся к губам…

    Гарри почувствовал, как горло незнакомца завибрировало от звука, который сильно напомнил ему ворчание лакомящегося сливками кота. Колени гриффиндорца стали ватными. Он уже давно не дышал, голова кружилась от недостатка воздуха. В ушах шумело, зрение затуманилось…

    – Юрки! – раздался внезапно где-то сбоку чей-то знакомый, полный ужаса голос.

    Рука мужчины, до этого момента нащупывающая бьющуюся жилку на шее юноши, резко отпустила его.

    Дрожащие колени Гарри подогнулись, и он упал на пол в самом позорном обмороке в своей жизни…